Мишель судорожно всхлипнул, гневно замолотив кулаками по песку. Кормак судорожно взревел, словно дикий бык. Голубые огоньки вспыхнули у него в глазах.
— А ты? — сурово спросил Кормак.
— Меня они бросили в темницу, собирались пытать, — ответил Майкл. — Однако в ту ночь Юлейла пришла ко мне. Старый слуга, который любил девушку и который жил в Эль Горе, освободил меня и провел нас обоих через секретный проход из камеры пыток, за стены замка. Мы отправились в горы пешком и без оружия, бродили там несколько дней, скрываясь от охотников, которых выслали за нами. Вчера нас поймали и вернули обратно в Эль Гор. Стрела сразила старого раба, но мы отказались рассказать, как сбежали, хотя Нуреддин угрожал нам пытками. Замок построили давным-давно, и нынешние хозяева ничего не знали о тайных ходах… Сегодня на рассвете меня вывезли из замка и подвесили на виселице, оставив воина, чтобы тот охранял меня. Что он сделал с Юлейлой, один Бог знает.
— Ты знаешь, что Али-Эль-Яр пал?
— Да, — печалью кивнул Мишель. — Косру Малик хвастался этим. Земли Жерара ныне унаследовал его враг, который не пришел на помощь обитателям нашего замка, когда его осадили мусульмане.
— И кто же этот предатель? — мягко поинтересовался Кормак.
— Барон Конрад фон Гонлер. Он — настоящий трус, и я клянусь…
Кормак едва заметно, печально улыбнулся.
— Не надо никаких клятв. Фон Гонлер отправился в ад еще до рассвета. Я знал только то, что он отказался прийти вам на помощь. Гнусный урод.
Глаза Мишеля сверкнули.
— Черт возьми! — воскликнул он. — Благодарю тебя, старый пес! Один предатель сдох, что теперь? Должны ли Нуреддин и турок остаться в живых, пока живы двое из тех, кто носит сталь Жисклинов?
— Нет, даже если сталь изрубят в куски и обольют кровью, — прорычал Кормак. — Расскажи мне про этот тайный ход… Нет, не станем тратить время на разговоры… Ты покажешь мне этот секретный лаз. Если вы воспользовались им, чтобы сбежать, то почему бы не войти тем же путем? Вот… Возьми оружие этой падали, а я пока поймаю его скакуна. Вон он щиплет колючки среди скал. Скоро стемнеет. Может статься, нам удастся незаметно пробраться в самое сердце замка…
Его огромные руки сжались в огромные кулаки, а глаза сверкнули. По всему было видно, что он готов устроить пожар и бойню, пронзить врагов копьями и расколоть их черепа.
Глава 4. Вера Кормака
Когда Кормак Фицжоффри продолжил путешествие к Эль Гору, можно было подумать, что в спутники себе он взял турка. Мишель де Блуа ехал на турецком скакуне, и на голове у него был остроконечный турецкий шлем. На боку его висела изогнутая сабля и лук со стрелами. Вот только кольчуги у него не было.
Компаньоны двинулись в горы окольным путем, чтобы избежать заставы. И только в сумерках они остановились, глядя на мрачные и угрюмые башни Эль Гора — замка, с трех сторон окруженного неприступными, неприветливыми холмами. С запада, поднимаясь на кручи, к замку вела единственная дорога. Со всех остальных сторон обрывы подбирались под самые стены. Путники сделали такой широкий круг, что теперь находились на холмах к востоку от крепости, и Кормак, глядя на запад, на башни замка, обратился к своему другу:
— Смотри-ка, там, вдалеке на равнине облачко пыли…
Мишель покачал головой.
— Твои глаза намного острее, чем у меня. Холмы уже накрыли синие тени сумерек, и я не смогу разглядеть, что там происходит.
— Моя жизнь часто зависит от моего зрения, — проворчал норманн-гаэл. — Посмотри внимательно… Видишь, «язык» равнины, который рассек холмы на севере широкой долиной? Там, насколько я могу судить по облаку пыли, группа всадников. Несомненно, это разведчики, возвращающиеся в Эль Гор. Даже если они поспешат, им потребуется несколько часов, чтобы добраться да замка. Нам пора заняться своими делами… Звезды уже разгораются на востоке.