Дружно попрощавшись с Варей, семья скрывается из виду за калиткой дома. Варе грустно прощаться, ей печально от того, что волшебное время закончилось и пора возвращаться к себе. Спать совсем не хочется. Эта ночь такая светлая и такая яркая, ярче любого дня.
***
Они остаются в машине одни. Проводят несколько минут в тишине.
— Спать хочешь? — отрешенно глядя в лобовое стекло, спрашивает Паша.
— Ни капли. Может объяснишься? — холодно цедит Варя.
— Тебе что-то не понравилось?
— Понравилось, но разве должно было?
— Тогда в чем мне объясняться?
— Я просто не понимаю тебя.
— Тебе это и не нужно.
Варя обессиленно запрокидывает голову на сиденье, всматривается в свое отражение на окне.
— Я не хочу домой.
— Тогда прокатимся еще.
Чернов заводит машину, и они бесцельно едут по улицам родной деревни. По дороге им то и дело попадаются подростки, молодые пары и даже дети, считающие себя взрослыми.
— Куда ты хочешь?
— Не знаю. А куда все идут?
— В клуб.
— Он работает?
— Еще как. Можем заглянуть.
Варя слегка удивленно вглядывается в его ровное лицо.
— Я думала, ты не любишь такие места.
— Не люблю. Но ты же не хочешь спать, — переводя на нее твердый взгляд, отвечает Паша.
— Мне там не место.
— Это почему же?
— В чем думаешь между нами отличие? — спрашивает Варя указывая рукой на проходящих мимо наряженных молодых дам.
Паша незамедлительно и легко отвечает.
— В мыслях.
— Да, они могут думать о том, как повеселиться, что надеть, как накраситься.
— А о чем думаешь ты?
Варя задумывается на мгновение. Опускает усталые ресницы.
— Как бы в грязи не подохнуть, — отвечает глухо и хрипло.
— Ты хотела бы быть как они?
— Наверное. Посмотри на меня, мешки под глазами до пола достают, бледная как призрак, хожу в вещах покойного деда. Не знала его, вот и не противно носить. Выбора все равно нет, — Варя делает паузу, обессилено касается кончиками пальцев тонких синих век. Продолжает говорить с болезненной усмешкой, — когда мама приходила в себя, часто говорила, что вот-вот заработает денег и на них накупит мне платьев и юбок, чтобы я была не хуже других. Жаль, что ни одно свое обещание она так и не выполнила. Но это было самым глупым. Кажется, на самом деле, она никогда не приходил в себя.
— Тебе не нужны платья, чтобы быть красивой.
— Что?
— Оглохла? — жестко отрезает Чернов.
— Нет.
— Тогда не думай об этом. Просто живи и веселись, как тебе хочется.
Он сворачивает на дорогу, охраняемую тополями. Движется к ярким огням вдалеке.
Клуб работает в помещении старого садика, по нему это сильно заметно. Сетчатый железный забор, закутки и деревянные беседки. На стенах до сих пор видны следы детских рисунков. Вокруг узкого крыльца обрывки цветных покрышек изображают ограду для клумб. Деревянная входная верь распахнута настежь. Из нее льется свет, кружащийся в воздухе едкими цветами. Занавешенные прозрачной шторой окна горят, а в них путаются тени людей. В машину врывается ритмичная музыка.
— Слышишь этот хит?
— Да, какой стыд. Что он поет? — отвечает Варя смеясь.
— Слышал, это сочиняет местный рэпер. Готова оторваться? — с усмешкой на губах спрашивает Паша.
— Точно не готова.
— Трусиха.
— Я не трусиха. А если бабушка узнает?
— Варфоломеева в клубе. Кто в это поверит? Я разочаровываюсь в тебе, отличница.
— Тебе не кажется, что в последнее время ты много разговариваешь?
— Решайся.
Варя медлит, почесывая раскрасневшиеся ладони. Паша роняет на них один незамысловатый взгляд и быстро выходит из машины. Уверенным шагом, не поднимая взгляда, обходит свой автомобиль и открывает пассажирскую дверь. Варя поднимает на него глаза, судорожно выдыхает и поднимается со своего места. Он закрывает за ней дверь и идет вперед.
Варя следует за ним, прячась практически с головой в свою широкую куртку. Чернов, хищно улыбаясь, обнимает ее за плечи и ведет прямо к двери.
— Нет! Только не так! Побойся Бога, это неприлично! — отпихивается Варя, смеется, выбираясь из объятий.
— Трусиха. Стыдишься меня?
В проходе парочка подростков раскуривают одну сигарету, передавая друг другу по очереди. На крыльце, облокотившись на перила, держа бумажный стаканчик в руке, стоит еще один парень постарше.