Адель заканчивает с изувеченной спиной Паши и присаживается к Варе, обмывает зельем ее замороженное лицо.
Внутри у Вари сжимается ледяной комок.
«Ты уже совсем взрослая. Так не похожа на свою мать. Ну ничего, так только лучше». Увеличивающаяся с каждой секундой лужа крови, пустые глаза и мрак внутри них.
Боль мечется по вискам воспоминаниями. Впервые за продолжительное время Варя ощущает опасность и страх так явственно. Светлая кожа теряет цвет, руки немеют и чешутся.
«Неважно. Я уже здесь, никто никогда не узнает о том, что я сделала».
Адель и Паша о чем-то оживленно беседуют и их голоса смешиваются в один поток. Вдруг горячая рука касается плеча, Варя отвлекается от панических мыслей.
— А?
— Опять оглохла?
— Да-да.
— О чем задумалась?
— Да так, ни о чем.
Варя оборачивается вокруг себя и не находит Адель. Миска оставлена на столе вместе с платочком.
— Пошли, — говорит Паша, направляясь в узкий коридор.
— Куда? — ошарашенно спрашивает Варя, следуя за ним.
— Проверять твою профпригодность.
Адель ожидает у ворот во второй двор, раскрыв калитку на распашку и поглаживая собачку, рвущуюся к ней на руки.
— Шевелитесь быстрее! — подгоняет она.
Два маленьких сарайчика сплетаются с курятником и навесом. Хозяйственные инструменты беспорядочно разбросаны, и рябые курочки не стесняются грести вокруг них своими лапами. Семейство гусей пьют воду у большого корыта, а выводок утят гуляет в зеленой траве. Рядом с кормушкой из разрезанной покрышки установлена старая деревянная прялка, ее колесо крутится от дуновения ветра. Пшено вперемешку с зерном хрустят и перекатываются под ногами. Маленький уютный двор живет активной здоровой жизнью, какой порой не хватает людям.
За следующей калиткой ютятся грядки с луком и зеленью, где-то кустами можно заметить ботву кудрявой моркови, еще совсем молодые качаны капусты и конечно плотные ряды картошки. Совсем близко, словно по задумке, посажаны полевые цветы. Вокруг них кружит рой пчел ос и стрекоз.
— Что ж, это место подойдет! — довольно произносит Адель.
Они останавливаются далеко за двором, в поле, у старой, почти иссохшей ивы.
— Жарковато тут, — жалуется Чернов, вытирая со лба пот.
— Зато кур мне не перепугаете, — холодно отвечает Адель.
— Так, и что я должна делать?
— Становись вот сюда, ближе к дереву. А ты, дорогой, отойди подальше, — Паша задним ходом отдаляется от них, — да, туда, достаточно. Так, Варя, тебе нужно почувствовать в себе силу и направить ее. Так же, как ты управляешь своими пальцами.
— Знаете, они не всегда меня слушаются.
— Сила выходит как поток, ей нужно научиться управлять. Это как кран. Ты включаешь его и поток льется, выключаешь, прерываешь поток, меняешь его температуру, меняешь соотношение горячего и холодного, понимаешь? Сейчас день, так что будет сложно. Была бы у нас в распоряжении ночь, было бы проще. В любом случае, ты должна хотя бы прочувствовать этот поток.
Варя встречается взглядом со скептически настроенным Черновым.
— Закрой глаза и обрати взор внутрь себя. Посмотри, какие там цвета, какие образы у тебя ассоциируются с твоим внутренним миром сейчас. Старайся ни о чем не думать, только созерцать свое нутро. Расслабься, тебе может понадобиться на это время.
Варя закрывает глаза. Тьма приходит не сразу, лишь через какое-то время. Во тьме она старается прислушаться к звукам. Никаких образов, цветов, даже шума. Проходит время, и еще, и еще. Кажется она бродит во тьме уже так давно, что затекают ноги.
«Может быть, внутри я пуста?»
— Не могу. Я ничего не нахожу, — устало произносит она наконец.
— Не торопись. Возможно, там будут тревоги, страхи, навязчивые мысли. Обходи их, и ищи свою суть.
— Я… тут пусто… нечего искать.
— Перестать бояться себя! Прими себя, и тебе откроется суть.
Варя слышит внутри себя отголоски ее слов и продолжает идти.
«Бояться себя».
«Я не боюсь…»
Варя закрывает глаза внутри себя, на секунду ныряет с головой куда-то глубоко и тьма становится гуще. Она открывает глаза внутри своей тьмы.