— Ладно. Садись.
Паша кивком указывает брату на матрац. Тот язвительно морщится.
— Я на этот матрац больше никогда не сяду.
— Кхм-кхм, — прерывает их Варя.
Старший Чернов успевает дать младшему подзатыльник.
— Что? Ты б хоть простыни сменил.
Получает второй посильнее.
Варя присаживается на свое место за столом.
— Да ничего не было, хватит уже, — цедит сквозь зубы она.
— Да-да, — наигранно сдаваясь отвечает Антон.
Паша берет в руки свою тарелку, прислоняется к стеллажу и приступает к еде.
— Приятного аппетита, — тихо лепечет Варя, отпивая горячий чай и ковыряясь пластиковой вилкой в тарелке.
— И тебе, — холодно передает Паша.
— Точно! — вдруг обрывает паузу Антон, пережевывая салат, — Варя, Паша говорит, ты рисуешь!
— Он ни разу не видел моих работ, — безразлично отрезает Варя.
— Я ему верю.
— А покажешь? У нас осенью будет отчетный концерт. Я играю на гитаре в школьном ансамбле. Нам нужна красивая афиша, а то эти стенгазеты, сама знаешь, — подмигивая, продолжает Антон.
— Кхе-кхе. Не знаю…
— Подумай об этом! Время еще есть.
— Хорошо, я подумаю, — ласково отвечает Варя. Тут же случайно ловит на себе недобрый взгляд двух синих глаз. Пожимает плечами им в ответ.
Быстро запихнув в себя остатки еды с тарелки, Антон встает со своего места, на ходу делает глоток крепкого чая.
— Ну я пошел, меня вообще-то ждут друзья!
— Спасибо за еду! — мило улыбаясь, благодарит Варя.
— Для тебя, всегда пожалуйста, — снова подмигивая, любезничает младший Чернов.
— Иди уже! — обрывает их старший.
Антон, сдерживая ухмылку на лице, уходит за дверь.
Варя, нехитро орудуя руками, сооружает бутерброд из того, что есть на столе.
— Что будем делать сегодня? — осторожно спрашивает она.
— Мне нужно работать. Ты можешь заниматься чем хочешь, — Чернов задумываясь, в чем-то ковыряется в пустой тарелке.
— Как скажешь.
Варя подносит к его рту то, что получилось. Он нахмуривает брови, принюхивается, недоверчиво смотрит на Варю.
— Держи, это в благодарность за то, что впустил меня переночевать.
С таким же хмурым лицом, не выражая стеснения, Паша откусывает большую часть бутерброда. Быстро пережевывает и съедает остальную.
— Вкусно? — игриво спрашивает Варя.
— Если будешь готовить кому-нибудь еще, — с набитым ртом отвечает Чернов, но она его перебивает, с усмешкой.
— Сгоришь от ревности?
— Сгорю, — хитростно улыбаясь, отрезает он.
После завтрака Варя разбирает завал своих еще мокрых вещей. Некоторые рисунки и страницы тетрадей, книг и дневников сильно измяты, испачканы. Где-то разводы от дождевой воды бумаге придают только больше шарма, а где-то совсем уж портят картинку.
— Это ты нарисовала? — удивленно спрашивает Чернов, подходя к ней со спины и заглядывая через плечо.
— Да, это я, — слегка испуганно и застенчиво отвечает она.
— Не дурно.
— А ты умеешь не перехвалить.
— Сама себе поднимай самооценку.
Варя выкладывает оставшиеся рисунки на солнце.
— Собирайся, я отвезу тебя к ведьме.
— Почему?
— Она за тобой присмотрит, пока меня не будет.
— Я сама могу за собой присмотреть.
— Напомню, что твой одноклеточный одноклассник еще жив, тебя преследует живой труп и мертвая подружка, если к ним еще не добавились ребята инквизиторы.
Варя закатывает глаза.
— Возможно, ведьма разрешит тебе пожить пока у нее, в условиях получше, — собирая инструменты в сумку, говорит Чернов.
— Хочешь избавиться от меня?
— А как же.
Варя поспешно расставляет свои вещи так, чтобы они быстрее высохли. Собирает рюкзак и, пригладив пушащиеся волосы, садится в машину.
Рыжая бестия упирается рукой на крепкий столб от калитки. Грозно рассматривает приближающихся молодых людей исподлобья. Ее вид собран и строг. Платье на ней не веселое, бархатное, темно-синие, блестящее на свету полуденного солнца. Малютка собачка за ее спиной прыгает и извивается в ожидании почесух за ухом. Молча она пропускает их в дом и закрывает за собой калитку на засов.
— Что мне теперь делать? — спрашивает Варя почти бесцветно. Все ее эмоции, кажется выдохлись вчера, а теперь она безропотно принимает судьбу. Белая скатерть сегодня кажется серой, и чай слишком крепкий и терпкий, и булочек нет.
— Нам, дорогая, нам! Ты пришла в мой дом. Если охотники идут по твоим следам, а теперь уже у них есть веский повод, то и ко мне они обязательно заглянут.