— Ты видишь? — шепотом спрашивает Варя.
Оцепеневший Чернов не дышит, выпучив глаза. И как будто очнувшись, отодвигает Варю чуть дальше от синего света.
— Вижу. Что это? — так же еле слышно спрашивает он, заслоняя ее собой.
— Это разрыв, — теперь уже чуть спокойнее и увереннее отвечает она, — дыра, ведущая по ту сторону. Портал.
Паша молчит, Варя видит его мелкую дрожь. Они наблюдают за трещиной заворожено еще какое-то время, пока он не отступает назад и не гонит ее за собой.
— Идем наверх, — в его словах слышится холодная сталь.
Варя послушно уходит за ним. Паша приподнимает ее, крепко ухватившись за ребра. Она прикладывает усилие, подтягивается наверх, ухватившись за верхний слой травы, выползает к заходящему солнцу. Паша появляется почти сразу за ней. Лежа на колючей траве, они смотрят в небо и изумленно мотают в голове мысли.
Чернов трет лицо руками, ерошит на голове светлые волосы. Поднимается на ноги и помогает встать Варе.
***
Раскрывая черную дверь старой машины, Варя задумывается. Останавливается, не спеша садится. Прикрывает веки, опираясь рукой о горячую крышу. Еще минута размышлений, и она захлопывает дверь, возвращаясь быстрыми шагами в поле.
Чернов, словно ничем не удивленный, глушит уже заведенный мотор. Сдавленно и устало выдыхает, следует за ней. Он ловит ее за руку посреди поля. Демонстративно поднимает сжимаемое запястье, показывая ее беззащитность перед ним.
— Почему я должен бежать за тобой? Объясни, — угрожающе холодно цедит с сквозь зубы он.
— Ты не должен, — тихо и виновато отвечает она.
— Тогда почему молча убегаешь?
— Потому что ты не согласишься, — поднимая темные глаза, уверено произносит она. Встречается с синими злыми огнями внутри него.
— Откуда ты знаешь? Ты можешь просто меня послушаться.
— Знаю.
— Сначала говори со мной, а потом делай выводы.
— Чтобы ты не сказал, я все равно сделаю это.
— Думаешь, я не смогу тебя остановить?
— Не сможешь, — мягко высвобождая свою руку, отвечает она.
— Что ты собралась делать?
— Я хочу найти ее. Нам это необходимо. Мы достаточно тянули с этим.
— Солнце почти село.
— Оно мне не понадобится.
Паша отрывает от нее потухший взгляд.
Варя отстраняется, осматривает поле, делает пару кругов в поисках знаков захоронений. Лишь колосящаяся высокая и сухая трава. Зажигаются первые звезды, луна возвращается на свой пьедестал.
— Нашла что-нибудь? — холодно спрашивает Чернов, подходя ближе к ней.
— Нет. Я ждала, пока луна появится.
— Зачем?
— Ночью я становлюсь сильнее. Я попрошу ее показать мне.
С этими словами она садится на траву, опирается на колени, обнимает себя руками, чтобы чуть-чуть согреть. Закрывает глаза и погружается во тьму.
Перед зеркалом, она оказывается почти сразу. Сидя на коленях, она всматривается в прозрачную гладь. Она не отражается. Налитые горячей кровью мягкие губы шепчут.
— Покажи мне, где ты.
Из рамы зеркала выглядывает полупрозрачное белое тельце. Каменное круглое лицо, затянутые тьмой глаза, устремленные на такую же холодную Варю. Нина протягивает детскую ручку, прикладывает ее к невидимой границу между ними. Варя не задумываясь делает тоже самое, соединяя их воедино.
Ее настигает абсолютное ни что. Она находится в вакууме сама с собой. Запертая в чужом сознании.
— Я здесь.
Варя видит перед собой зеркало из комнаты Нины. В этой комнате все так же чисто и светло. В отражении Нина смотрит ей в глаза, заторможенно кивает. Сознание духа маленькой девочки отворачивается от зеркала и несет Варю к двери, затем по коридору выходит в зал, через него в прихожую и на террасу. Здесь все еще цветет и пахнет.
Маленькая, переодетая в праздничное платье Нина лежит на мягкой подушке в гробу. Над ней склоняются трое: Дядя Вася, Аня, и дядя Миша, перевязанный, бледный и хромающий. Ее поднимают и несут на своих руках в сад, через маленькие сарайчики и клумбы с цветами. Останавливаются у молодого зеленого абрикоса. Ясным солнечным днем в середине лета, Нину укладывают глубоко в землю. Ее новый дом, в вырытой заранее яме. Теперь она будет каждую весну смотреть на цветущий абрикос. Маленькой бестелесной девчушке уже не страшно. Ей жаль тех, кто так сильно плачет по ней. Тяжелее всего вспоминать и думать о маме, она тоже все еще громко плачет.