— Налево! Левое плечо вперёд шагом марш! — скомандовал прапорщик. И пошагали уже солдаты в свою первую казарму.
Войдя в помещение, Валерка почувствовал всё тот же запах гуталина, который преследовал его в военкомате. Где-то внутри, под лопаткой засвербело и заныло. К горлу подкатил комок. «Страх?! — подумал Валера. — Да, страх… что будет дальше?».
Все девять новобранцев почувствовали, как жизнь резко развернулась и стала «раком», оголив изнанку армейского бытия. Молодых в казарме ожидали два сержанта.
— Становись! Ценности и деньги складываем в эти пакеты и укладываем вот в эту коробочку. Быстро. В пакетик вкладываем листочек с фамилией. Чего ждёшь, боец? Ручки нет? Что, я за тебя должен подписывать листочек? Пока нет ручки, упор лежа принять. Лечь, я сказал. Отжаться десять раз. Встать. Подписывай и складывай. Всё? Все сложили своё богатство. Негусто. На это не разгуляешься. В одну шеренгу становись. Нет, уроды. По росту. Привыкайте. Быстро. Подравнялись. С этой минуты вы никто и ничто. Всё делать быстро и чётко по команде. За провинность, нерасторопность или невыполнение приказа — наказание. Косо посмотрел — наказание. Не так ответил — наказание. Учитесь жить быстро. Учитесь выполнять приказы и поставленные задачи командиров быстро и чётко, без суеты. В противном случае — наказание. Забудьте, кто вы и откуда. На весь период службы вы солдаты Советской Армии. Ничего нет личного. Есть только Родина. Которую вы будете вначале учиться защищать, а потом полтора года защищать, стоя на охране её рубежей. Сейчас я вам представлю вашего первого командира. Он будет с вами всегда и везде на весь период нахождения в учебной роте нашей элитной части, — Он повернулся в темную часть удаляющегося коридора и крикнул. — Саша! Иди сюда!
Из темноты вышел младший сержант с улыбкой идиота. Он явно отслужил только первые полгода и был оставлен за какие-то заслуги в учебной роте воспитывать молодёжь.
— Знакомьтесь, это ваш командир. Звание — младший сержант. Не братан, не друг, не ещё как-то, а четко и коротко, где бы вы ни были, — младший сержант. Ясно?
— Ясно! Ага!
— Чё??? Это что за лепет. Упор лежа принять. Всем лечь, уроды! Отжаться десять раз… Делай раз… Делай два… Встать. Как надо отвечать по-армейски на вопрос командира или поставленную задачу?
— Так точно! — в один голос закричали девять глоток.
— Усвоили, молодцы. Саш, веди их мыться и переодеваться, а то смотреть на это стадо баранов противно.
Да, столько унижений и оскорблений за каких-то десять минут никто из новобранцев в жизни не испытывал. У каждого чесались кулаки и стоял звон в ушах от переполняющей злости. А самое непонятное — в стороне стоял старший прапорщик и издевательски улыбался, наблюдая за этим безобразием. Валерке стало жалко и стыдно за себя. Он, здоровый парень, всегда дававший отпор любому обидчику, стоял сейчас и слушал, а главное, подчинялся этому ублюдку в военной форме с погонами сержанта. Наверное, такие чувства испытывали все его товарищи. И уж если бы сержант тронул кого из них хоть пальцем, они, не задумываясь, напали на него с кулаками.
— Равняйсь! Смирно! Напра-во! На выход шагом марш! — это уже командовал новоиспеченный командир.
Прошлись немного по территории части и пришли к настоящей солдатской бане. Небольшое одноэтажное здание. Внутри тамбур, каптёрка с чистым бельём, раздевалка и собственно баня с лавочками, тазиками и душевыми гусаками.
— Внимание! Сейчас раздеваемся и складываем свои вещи: те, кто отправляет домой, — на этот стол; те, кто не отправляет домой, — вот в этот мешок. Затем разбираем тазики. Мыльные принадлежности можете взять свои. И в банное отделение мыться.
— Отставить! — прервал младшего сержанта прапорщик. — Не мыться, а ко мне подстригаться.
По предбаннику сновало девять совершенно голых тел. Кто-то впихивал вещи в мешок. Кто-то сортировал свои вещи: что сжигать, а что домой отправлять. И снова пересортировка. Кто-то что-то забыл в кармане или решил отправить домой дорогую его сердцу вещь. Валерка скинул свои вещи в кучу на сжигание, взял тазик и пошёл в банное отделение.