Началось шевеление.
— Строиться в спальном проходе. Слышишь, Санёк, а ну, погоняй их «Отбой», «Подъём».
Новобранцы построились в проходе спального расположения.
— Смирно! Вольно! Отбой! — громко и отрывисто скомандовал младший сержант.
Молодёжь развернулась в сторону кроватей, и прогулочным шагом каждый направился на своё место, залез под тёплое одеяло.
— О, цирк?! Не, вы такое видали? — обратился Толстый к Синему.
— Им нужен наглядный пример, — сержант с повязкой повернулся к уже одетым и заправленным солдатам. — Ну что? Покажем «салагам», как надо отбиваться и вставать? Взвод, отбой!
Очень быстро, не мешая друг другу, солдаты соседнего взвода раздевались и складывали обмундирование на табуреты. Раздевшись, каждый из них юркнул в свою кровать и укрылся, натянув одеяло до подбородка.
— Отлично! Поняли, «салаги», как надо ложиться спать? — сержант посмотрел в сторону новобранцев. — А теперь смотрите, как в армии просыпаются. Взвод, подъём!
Так же чётко отработанными движениями солдаты вскакивали со своих кроватей, подбегали к табуреткам и надевали форму. Быстро накинув китель, натянув брюки и надев сапоги, они вставали в строй, где и заправлялись.
— Молодцы! Ну, просто орлы! Благодарю за службу, — сержант повернулся к младшему сержанту. — Надеюсь, твои поняли. Приступай, а мы полюбуемся. Толстый, отправляй взвод на зарядку.
Младший сержант, со свойственной ему улыбочкой, встал в спальном проходе и принял торжественную позу.
— Взво-о-о-о-од, подъё-ё-ё-ё-ём!
Новобранцы подскакивали с кроватей и старались быстро добежать до табуретов. Но что-то не выходило. Они сталкивались друг с другом, ругались, но изо всех сил старались. Наверное, со стороны это было очень забавное зрелище. Когда взвод построился вдоль кроватей, сержанты минут пять катались на кроватях со смеху.
— Ки-и-но-о-о! Нет, Чарли Чаплину и в голову бы не пришёл этот сюжет. Синий, в немом варианте это будет смотреться лучше. Ха-ха-ха!
— Ой, умора! Ой, не могу! Ладно, Санёк, для острастки и для начала вместо зарядки десять раз отбой и столько же подъём. Ясно? Потом умываться, заправлять кровати и наводить порядок. После завтрака продолжим.
Армия на то и армия: старший приказал — младший сделал, а страдают «салаги».
К десятому разу у молодёжи стало что-то получаться. Не совсем отточено и чётко, но уже сносно.
Дальше всё бегом. Пять минут умываться, чистить зубы, бриться. И ещё, пардон, сходить справить нужду. Затем пять минут на заправку кроватей. Такое занятие новичкам не по силам, так как в армии свои правила на сей счёт. Кровать не просто заправляется, она ещё «отглаживается», когда одежными щётками, когда бляхами поясных ремней, когда каблуком от кирзового сапога и «отбивается» табуретами. Подушка взбивается, набивается, ставится особым образом и любовно разглаживается.
И если с кроватью уже порядок, утро не закончилось, так как наступает самый ответственный и важный момент — утренняя поверка и утренний осмотр. Утреннюю поверку проводит старшина роты. Он выходит на середину строя, открывает журнал и зачитывает подряд все фамилии. Когда наличие личного состава проверено, шеренги расходятся. Наступает черед командиров отделений, которые проводят утренний осмотр. Проверяется обмундирование: чистота пришитого подворотничка; блеск бляхи; зеркальная поверхность сапог; стрелки на брюках; отсутствие лишних складок на форме. И, конечно же, соблюдение личной гигиены.
Пока шёл утренний осмотр, новобранцев учили наматывать портянки. Это сравнимо с высоким искусством. Кого хоть раз научили, он уже никогда этого не забудет.
— Рота, для следования на приём пищи становись! — скомандовал дневальный.
Рота, состоящая на сегодня из двух взводов, построилась в казарменном проходе. Прапорщик обошёл строй.
— Направо! Правое плечо вперёд шагом марш.
На улице было много солдат, которые крутились рядом с прибывшим пополнением. Некоторые зло и ехидно шутили. Отдельные личности неоднозначно показывали воображаемую петлю на шее и вздергивали её невидимый конец к верху. При этом делали комические гримасы с высунутыми языками. «Театр мимов» сопровождался возгласами типа «Духи, вешайтесь». Прапорщик Жеволудов отогнал всех старослужащих от молодежи.
— В колонну по два… Становись! Равняйсь! Смирно! Вольно! Шагом марш!
От казармы до столовой ровно пятьдесят метров прямо через плац. Но почему-то было принято ходить по большому кругу, с песнями, преодолевая метров сто-сто пятьдесят. Наверное, таким образом, нагуливался аппетит. Новобранцы прошли молча.