Одна из пантер схватила меня за край плаща и вытащила на снег. Я тряслась от холода. Но лишь крепче прижимала к себе свою дочь. Они кружили вокруг меня, а я понятия не имела, что делать. Я еле-еле дышала от усталости. Слова Смерти по-прежнему звучали в моих ушах: мы с моей дочерью либо будем жить вместе, либо умрём вместе.
И тут случилось нечто неожиданное. Пантеры начали подвывать и прижимать голову к земле, словно молясь на кого-то. И взгляд их был направлен на Белоснежку, словно они внезапно стали возносить ей молитву, преклоняясь из уважения.
У меня кружилась голова, я чуть не теряла сознание от боли, но испустила слабый смешок. Они боялись моей дочери. Я не могла поверить своим глазам. Неужели она настолько важна? Они так её боялись? Или любили? Я не знала ответа.
Всё, что я в тот момент знала, что вот-вот отключусь.
Внезапно одна из пантер подскочила ко мне. В отличие от остальных тварей, её глаза всё ещё горели красным огнём. Похоже, она сопротивлялась и не собиралась верить ни в какие правила и пророчества, в которые верили другие чёрные пантеры.
Она одним резким рывком пасти разорвала пуповину, связывающую меня с моей дочерью, и вырвала Белоснежку из моих слабеющих рук. Я слишком устала и не могла бороться, мои руки окоченели, поэтому я лишь беспомощно смотрела, как она уносит моего ребёнка в пасти, как кошки переносят своих котят.
Что я наделала? Почему я не смогла отбить своего ребёнка у пантер? Мысль о том, что я потеряла своё дитя и отдала его чёрным пантерам, вновь разогнала кровь по моим жилам, и я открыла глаза. Мою дочь нигде не было видно.
Но спустя мгновение я услышала звук выстрела за деревьями, а потом – направляющиеся ко мне шаги.
Я смотрела, как ко мне приближается Ангел, несущий на руках Белоснежку. Он спасся от пантер тогда, застрелил ещё одну сейчас и спас нашу дочь.
Ангел опустился рядом со мной на колени, поцеловал меня в лоб и положил Белоснежку мне на руки.
- Я же говорил, что наша дочь сегодня родится, - прошептал он.
***
Неделю спустя, уже в замке, я спросила Ангела: «Что теперь будет?» Мы знали, кем была наша дочь – и я не стану упоминать об этом в данном дневнике. Мне было интересно, какие последствия нас ожидают.
- Ты чуть не отдала за неё свою жизнь, - ответил мне Ангел, обнимая, когда мы смотрели на ночное небо из окна нашей спальни. Это была прекрасная ночь, и я чувствовала лёгкий ветерок, шевелящий мою ночную рубашку. – Это главное. Ты храбрая женщина. Наверно, я мог бы остаться в замке и печь пироги, пока ты отправишься на границу воевать с захватчиками, - пошутил он, и я ласково на него посмотрела, откинув голову. – Хотя, должен признать, повар из меня никудышный, - рассмеялся он.
- Ангел Скорби, - произнесла я его имя. – Как так случилось, что такой человек, как так, принадлежит к семье Скорби?
Он потрепал меня по голове и не ответил. Это был сложный вопрос, но я хотела знать о нём больше.
- Тебя не беспокоит то, что мы дали жизнь монстру? – спросила я. Меня это не беспокоило. Но я должна была быть уверена, что он чувствует то же самое.
- Монстр или нет, она наша дочь, - ответил Ангел. – Мы будем на её стороне, будем поддерживать любой ценой. Она станет легендой. Белоснежка Скорби...
...Когда я поднял глаза от своей Песочной книги, у Якоба Карла Гримма в глазах стояли слёзы. Мы смотрели, как страницы на наших глазах превращаются в песок, и понимали, что с этой минуты данный маленький дневник навсегда похоронен глубоко в нашей памяти. Это было самым сложным после того, как кто-то прочтёт вам историю из песочной книги, потому что только вам решать, что делать с ней дальше: уничтожить и больше никому и никогда о ней не рассказывать или передать другим поколениям в другой Песочной Книге. Или сделать так, как делал он: изменить сказку и сделать для неё счастливый конец - в конце концов, история Королевы закончилась хорошо.
- Ты плачешь? - спросил я его.
- Плачу? Ха! Я просто выпил последний стакан и теперь хочу спать.
- Так тебя не тронула эта сказка? - спросил я.
- Это теперь не важно. Мы прокляли их, и я хочу, наконец, оставить всё позади.
Он поднялся и собрался уходить.
- Стой, - окликнул его я. - Я рассказал тебе прекрасную историю. Тебе не кажется, что ты должен дать мне что-нибудь взамен?
- Чего ты хочешь, наивный Песочник?
- Явиги, - ответил я. - Тебе ведь несложно сказать, что стоит за этим именем.
- Какой же ты упрямый, Песочник, - вздохнул Якоб и открыл пустую страницу моей Песочной Книги. Он начал писать указательным пальцем, чтобы не произносить ничего вслух перед владельцем Трактира и невидимыми посетителями в углу.
И написанное им вызвало улыбку на моём лице.
«Явиги» оказалось аббревиатурой трёх известных имён. Морфей использовал первые буквы каждого имени и составил из них одно слово.
Явиги - не что иное, как «Якоб Вильгельм Гримм». Я - из Якоба, ВИ - из Вильгельма, а ГИ - из Гримма. Разве это не лучший способ назвать Страну Сновидений? Это действительно был мир Якоба и Вильгельма.
- Теперь доволен, Песочник? - хмыкнул Якоб.
Я улыбнулся и кивнул, снова избегая зеркала позади владельца Трактира. Чёртовы зеркала.
- Надеюсь, сегодня вечером ты даруешь мне хорошие сны, Песочник, - бросил Якоб через плечо и направился к выходу.
- Эй, Якоб, - крикнул я. - Ты когда-нибудь слышал фразу: «Величайшая хитрость дьявола состоит в том, что он убедил мир, будто его не существует»?
Якоб замер на месте и обернулся.
- Где ты это услышал? - обеспокоенно спросил он.
- Я прочёл это во вступлении к дневнику. Фраза показалась мне бессмысленной, вот я и решил спросить, - ответил я.
- Держись подальше от таких одиноких вступлений, Песочник, - посоветовал Якоб. - Они полны лжи и собьют с толку такого наивного человека, как ты. Придерживайся настоящих дневников столетней давности, - Якоб был очень-очень пьян. Он развернулся и вышел.
Я посидел ещё минуту, глянул в тёмный угол, где звякали стаканы, и тоже направился к выходу.
Выйдя под снег, я вытащил из сумки маленькое зеркальце и глянул в него.
- Мэри, Мэри на стене, - произнёс я. - Кто на свете всех хитрей?
- Вы, моя Королева, - ответило мне зеркало.
Я посмотрел в зеркало и увидел, что вернулось моё истинное лицо.
- Вы узнали истинное имя Мира Сновидений?
- Естественно, Мэри, - ответила я. - Теперь я могу контролировать его огромную часть.
- А что насчёт Вильгельма? Он по-прежнему на стороне Семерых Потерянных?
- Похоже на то, - сказала я. - Он даже создал для детей что-то вроде колыбельной. Она содержит намёки на правду о многих из нас, которые не должны умереть с годами.
- Боюсь, моя история выйдет наружу, моя Королева, - произнесла Мэри.
- Давай не будем забегать вперёд, - сказала я. - Мне предстоит долгий путь: надо определить, кем являются Семеро Потерянных, и найти их.
- Как пожелаете, моя Королева. Я поражена, что Якоб не заподозрил, что вы и есть Королева.
- Не заметил. Он же был пьян, - усмехнулась я. - И я больше не стану использовать это заклятие для изменения внешности. Мне постоянно приходилось избегать зеркал в этом Трактире. Я могла раскрыть себя, если бы Якоб увидел моё отражение.
- Все, что вы пожелаете, Ваше Величество, - рассмеялась Мэри.
Ну что, читатели дневника? Видите, как легко мне было обдурить вас в самом начале и заставить поверить, что я и есть Песочник Гримм?
Никогда не забывайте: величайшая хитрость дьявола состоит в том, что он убедил мир, будто его не существует.