— Элия!
Кричу во весь голос. Элия машет издалека в ответ на мой радостный зов. Мы идем навстречу друг другу строго по прямой, воздух светится, овевая нас блаженством. Элия все ближе, я вижу ее, стройное тело напряглось, острые груди, острый смех, пронзительный, словно крик. Но когда мы уже подходим друг к другу, шаги замедляются, словно для того, чтобы в этой замедленности в нас постепенно проникли солнце, и море, и неумолимость существования всего сущего, чтобы ничего не утратилось в торопливой невнимательности. Я смотрю на нее, глаза мои видят.
— Ты пришла наконец, ты здесь.
Ступаю по песку с животной основательностью, все мое тело, восприимчивое в каждой своей жилке, трепещет. Теперь, когда ты так близко, ты по-детски покорна, тело твое целомудренно, как закрытый бутон, налито юной силой, взгляд невинен, послушен. Беру ее на руки, поднимаю к солнцу, медленно опускаю на песок. Мгновение вглядываюсь в него, в это тело, рожденное землей, белопенное, белоснежное, нежное. Вглядываюсь в него. Белое, розоватое — вглядываюсь в него. Светлое, трепещущее, словно музыка. Твои совершенные очертания; когда я касаюсь тебя, у меня кружится голова. Но еще не сейчас. Мои губы чуть касаются пальцев твоих ног. Твоя кожа светится под моими губами. Уткнулся лицом в твой покорный бок, мое тело напряглось, отвердело — еще не сейчас. Солнце дрожит у тебя на груди, круглящейся навстречу моей руке, и ты улыбаешься, и глаза твои, обращенные к солнцу, зажмурены. Твои шелковистые волосы, пульсация твоей крови отдается в моей. Твои волосы. Мягко развеваемые ветерком, легкие, летучие, солнце зажигает их своим огнем, они сияют, слепя мои опьяненные глаза, Касаюсь их рукой — еще не сейчас. Перебираю их своими грубыми пальцами, каждый волосок блестит. А твой лоб. Безмятежный. Выпуклый. А твое лицо. И тонкость, и глубина. Мне нужно оправдать всю мою жизнь, тысячелетия моего бедствия, медленное старение, приносимое временем, мне нужно осуществить вечность, я не могу растратить ничего из того, что должен осуществить. Еще не сейчас. Солнце пропитывает нас изнутри своей мощью и истиной, наши тела в очевидности красоты, как в ореоле, — не торопиться. Море дарит нам свою первозданную чистоту — любимая. Еще не сейчас. Слегка касаюсь твоего лица, губы мои терпки, обвожу твои губы кончиком пальца, моя рука как в огне. Мои губы у тебя на губах, медленно-медленно. Неспешно покачиваются светила, море безмятежно, исполнено мощи в неспешном покачивании волн. Я тоже закрываю глаза, ослепленный избытком своей силы, тем, что во мне сосредоточилась вся мощь вселенной, — погоди, погоди. Омовение, очищение. Я освободился от всяческой деградации, новое целомудрие, солнце обволокло меня. Твоя рука обняла мою шею, твоя маленькая ладонь у меня на спине. Погоди. Из уст у тебя вырывается сдавленный крик, возносится к солнцу, и вот мы с тобою — одно…