Боня взвыл дурным голосом, упал на землю и принялся лупить по ней кулаками и причитать.
– О я несчастный! – вопил он. – Кто теперь я? О горе мне, горе несчастному грешнику!
Люди сначала шарахнулись от него, а потом обступили с любопытством, держась, однако, на почтительном расстоянии. В общем-то правильно. Вдруг это какой-нибудь буйнопомешанный?
– Кто я теперь?! Ответьте мне, кто я? Я, утративший сан?! – Ясно было, что еще немножко – и несчастный монах выдаст себя с головой.
– Ах ты пьяница! С утра нализался! – закричала вдруг Эльза самым сварливым голосом, какой только могла изобразить. Я, грешным делом, решил сперва, что у нее на нервной почве тоже крыша поехала, но тут же сообразил, что девушка приняла единственно верное решение. Ну конечно, она решила выдать Боню за упившегося мужа! Для достоверности даже по уху слегка врезала. – А ну пошли домой, бездельник! Вот там я тебе устрою горе! Вот там ты у меня будешь несчастным! – Надо сказать, получалось это у нее очень естественно и органично. Я так думаю, что у каждой женщины (и демонессы, конечно) это в крови, с рождения. Им только дай повод! Вот помню, например… Ладно, молчу, об этом в другой раз.
Это разрядило атмосферу. Насторожившийся было народ теперь был занят тем, что потешался над и без того убитым горем Боней (а он что, думал, что после всех своих выходок останется братом Бонифациусом?!), и глашатаю пришлось не только многократно прокашляться, но и повторно протрубить, чтобы привлечь к себе внимание. Он собирался переходить к приметам, и лучше было бы, чтобы этот почтенный радиозаменитель проорал их в наше отсутствие.
Эльза подхватила под руки обессиленного от переживаний, перепачканного Боню и потащила его в ближайший переулок. И откуда у нее только сила взялась?! Конечно, когда мы миновали людное место, эту ношу взвалил на себя я, но ведь и одной ей пришлось преодолеть немаленькое расстояние. Крепко же она за него держится! В прямом и переносном смысле. Глядишь, выведет в люди!
– И куда мне с тобой деваться? – устало сказала девушка, убедившись, что никто не подслушивает.
– Делайте со мной что хотите! – безвольно произнес экс-монах и заплакал. В другое время мне стало бы противно, но сейчас можно было только пожалеть беднягу, потерявшего в жизни всякий ориентир.
– Ему необходимо выпить! – решительно порекомендовал я. – Ищем ближайший кабачок и заваливаемся туда всей компанией. Заодно и комнату на ночь снимем. Только ты дай слово, что будешь помалкивать!
– А мне уже все равно! – всхлипнул Боня, впавший в полную депрессию.
– Не переживай так, – успокаивала его девушка. – Подумаешь, сан! И без него люди прекрасно живут! Зато ты теперь свободен от всяких ваших монашеских… ограничений! И тебе больше не придется следовать разным обетам!
Придя к этому выводу, Эльза заметно повеселела и стала загадочно улыбаться. О чем она думала, не знаю, врать не буду. А свои догадки демона, испорченного богатым жизненным опытом, оставлю при себе. А то еще потребует возмещения морального ущерба! Шутка.
ГЛАВА 7,
в которой Боня показывает себя великим бойцом и читает проповедь
Вы думаете, нам, демонам, удобно подкрепляться в человеческом трактире? Если так, то вы глубоко заблуждаетесь. Еда, поднимающаяся вверх, а потом растворяющаяся в воздухе, способна вызвать у местного населения нездоровый ажиотаж. Хорошо, что я это сразу смекнул. А плохо то, что есть-то мне здорово хотелось. Стыдно об этом рассказывать, но я пристроился под столом, словно какая-нибудь собака. Докатился! Под соседним столом перекусывала настоящая собака, которая боязливо косилась в мою сторону и время от времени начинала подвывать. Уж не знаю, то ли животные нас все-таки видят, то ли все дело в запахах…
В трактире мы заняли самый дальний столик, у стенки, взяв с Бони клятвенное обещание не выступать. В общем, особого внимания мы не привлекали: мало ли разного народа на ярмарке. Бывший монах последовал моему совету и, чтобы прийти в себя, воспользовался алкоголем. Пара стаканов какой-то местной бормотухи при минимуме закуски свое дело сделали, и он медленно, но верно выходил из депрессии. Эльза смотрела на него с некоторой тревогой и крепких напитков не употребляла. И правильно: должен же хотя бы один из троих оставаться в форме.
– Они лишили меня сана. Ха! – подал голос Боня.
Еще недавно он относился к этому факту совсем не так спокойно. Наверное, алкоголь действует на нас и на людей примерно одинаково. Вот, помню, меня как-то поперли из одного места… Впрочем, неважно, я же не о себе рассказываю!
– И правильно! – поддакнула ему девушка. – Чего теперь переживать! Ты же у меня такой молодец! Прекрасно проживешь и без сана.
Я вообще замечал, что женщины куда лучше и ловчее мужчин умеют в нужный момент льстить. И как мы этого не замечаем?! Наверное, когда льстят тебе, это воспринимается как должное, как констатация факта.
– Конечно, проживу! – Боня стукнул по столу кулаком и налил себе новый стакан. Зря мы вовремя его не остановили. Но кто же знал, как его понесет дальше! – Я теперь… Раз я такой умный, я теперь создам новую ересь!
Эльза от таких слов уронила ложку, а я чуть не подавился. Мы-то думали, человек хочет за ум взяться, а он…
– А зачем тебе это? – осторожно спросила девушка.
– Я создам новое учение, очищенное от скверны, – пояснил Боня. – И сам стану его главой.
– А ты думаешь, это не опасно? – поинтересовалась Эльза.
– Еще как опасно! – мужественно заявил экс-монах, сделал большой глоток и закусил соленым огурцом. Аппетитно он это сделал, быстро учится! – Скорее всего, меня схватят и сожгут на костре.
– И стоило тогда бежать? – подал голос я, пытаясь его образумить.
– Молчи, демон! – прикрикнул он. – Когда свет моего учения разнесется по миру, вам, чертям, станет тошно!
Во-первых, я не черт, сколько можно путать! А во-вторых, сомневаюсь я, чтобы эта семейка протошнилась, что бы он там ни вытворял. Они, поди, ничего и не узнают, если я не расскажу.
– Но я буду очень горевать! – воскликнула Эльза. – Бонечка, лучше не надо! Давай мы найдем тебе другое дело, не такое опасное!
– Меня сожгут! – упрямился наш потенциальный ересиарх. – Но слава обо мне переживет века, а свет моего учения откроет путь для многих чистых душ!
Вот так! Ни больше, ни меньше! Славы нам захотелось…
– Ладно, ты создашь свою ересь, – неожиданно согласилась Эльза. – Только постепенно, ведь надо же сначала все обдумать…
– А чего тут думать?! – воскликнул Боня, делая новый глоток и пытаясь поймать вилкой коварный грибок, ускользающий от чести послужить закуской главе нового великого учения. – Я буду следовать божественному вдохновению! Да я готов хоть сейчас…
– А кто меня загонит обратно в ад? Если тебя сожгут? – поинтересовался я.
– А кто обещал доставить меня во владения герцога Дондурдурского? – насела на него Эльза с другой стороны.
– Все приходится делать самому! – с видом мученика вздохнул Боня.
Его погоня за грибком вошла в решающую фазу. Опьяневшему монашку удалось было загнать соперника на край тарелки, но тот, проявив чудеса ловкости, снова умудрился ускользнуть. Это противостояние так отвлекало нашего общего друга, что он даже на время забыл о собственных великих планах. В кабачке тем временем начались танцы. Та еще дискотека, скажу я вам! Музыканты все пьяные, фальшивят отчаянно, репертуар, мягко говоря, на любителя… Впрочем, танцоры были еще хуже музыкантов. Только пол дрожал!