Когда дело дошло, наконец, до объекта за который отвечал Пляноватый…, грудь изнутри обожгло. Так было всегда, когда наступал момент действовать: существо человеческое как бы сопротивлялось насилию.
Подрядчик на совещании гнул свою линию, выставляя изъяны документации: «Во-первых, – басил он, разглаживая усищи, – не расшифрованы закладные узлы и детали! Кроме того на кронштейнах действующего коллектора для кабеля наверняка уже нету свободного места. А потому без ревизии сооружения и соответствующей корректировки проекта мы его не возьмем». – Это сказано было спокойным внушительным тоном, но в темных, как туча, усах затаилась угроза. Председательствовавший, Главный Технолог возмущался не столько словами, сколько тоном, манерой подрядчика дезинформировать мало смыслившего в деталях заказчика. Седой большегривый Технолог бросил красивые руки на стол, ладонями вниз, и как будто забыл, что они существуют. Монтажную организацию под названием звучным «Поток» знал он многие годы, имел к ней устойчивую аллергию, а поэтому сразу взорвался, и вышел злой перелай. Только руки Технолога оставались бездвижными, точно отрезанные, свидетельствуя о недюжинной воле хозяина, либо о том, что поднявшийся шторм был лишь «бурей в стакане воды». А бедняга-заказчик моргая глазами, не понимал, кто же прав, ибо сути вопроса речи почти не касались. Когда же Технологу, наконец, надоело «прикрывать подчиненного грудью», он с тем же запалом набросился на Пляноватого: «Нy, а вы что отмалчиваетесь, будто вас не касается? Соблаговолите нам доложить суть вопроса!»
– Попробую. – мямлил Владимир Владимирович, еще не настроившись.
– Сделайте милость. – язвил технолог по принципу «Клюй своих, чтоб чужие боялись».
– Сделаю, – пообещал Пляноватый. – А вас попрошу не шуметь. Вы мешаете…
– Спать? – уколол Технолог, забарабанив, вдруг, пальчиками.
– Когда сила звука «зашкаливает», люди перестают понимать нашу речь.
– Не порите вы чушь, Пляноватый! – неожиданно шлепнул технолог ладошкой об стол, ибо наглость противника – это бальзам по сравнению с наглостью подчиненного. – Нечего тут понимать!
– Именно! – поддержал руководство подрядчик. – Садитесь, дорабатывай документы… А там будет видно! – густые усы процедили ухмылочку. Тогда и Владимир Владимирович заулыбался, как улыбаются добрые люди, вспоминая о чем-то хорошем. Улыбаясь, произносил он странные вещи, создавая из музыки речи, как из сна наяву покоряющий воображение многомерный пространственный образ. Элементарно это сводилось к тому, что на плоскости можно все охватить одним взглядом, запомнить и мысленно разобраться в деталях… Если же плоскость вдруг смять, – все смешается. Образуется хаос. И чем больше мы станем тратить энергии, напрягая мозги, голос, зрение, слух, чтобы в нем разобраться, тем… безрезультатнее. Прежде чем попытаться понять, подготовьте, дескать, объект: приглядитесь, как следует отверните углы, распрямите центральную часть, уберите морщинки: любая неровность ведет к искажению истины. «Приголубьте» ладошкой поверхность, сдуйте пылинки – и только тогда уж решайтесь осмысливать.
Пляноватый давно все обдумал, прежде чем подготовить собравшихся, и когда они были «готовы» (он это чувствовал)…, коротко «доложил» ситуацию. «Что записать в протокол?» – спросила его секретарь. «А так и пишите, – продиктовал Пляноватый: – В связи с разъяснениями института, подрядчик снимает требования по расшифровке типовых закладных узлов и по ревизии проходного коллектора, но в ближайшее время выдвинет – новые, потому что в интересах трудящихся – не добиваться, а отбиваться от всякой работы.»
Присутствующие, ошалевшие от миролюбия, подписались под протоколом, и каждый получил экземпляр. На этом совещание кончилось.
Подрядчик опомнился лишь у себя в управлении, позвонил, возмущался, дескать, ему «заморочили голову», отрекался от подписи – «Интеллигенция хренова! Вы у меня дохохмитесь!»
Владимир Владимирович вышел из лифта к «траурной» тумбочке с фотопортретом, с букетиком свежих цветов. В этом месте было что-то влекущее вдруг заставившее Пляноватого приплестись сюда, как «к себе». Стоя перед портретом, он даже поежился, чувствуя оторопь.
– Десять лет прошло… Точно. День в день – десять лет… – произнес сзади Главный Технолог. – Печально, что его с нами нет. Я хорошо знал вашего папу. Как видите, мы не забыли, – продолжало начальство. – Вы стали очень похожи… И фокус, который вы только что выкинули на совещании был как раз в его духе: родитель ваш обладал колдовским обаянием. Интересно, каким же он был как отец?