Стены рухнули, и сквозь них хлынули волны Субстанции.
— Какого конца тебе еще надо? Давай убираться отсюда!
Тесла попыталась рассмотреть Киссона или Джейфа, но волны были слишком темными.
— Тесла? Ты меня слышишь?
— Бомба не взорвется до смерти Киссона.
— Ты это тоже говорила.
— Если хочешь идти, то это туда, — она махнула в направлении города.
— Ты считаешь меня трусом.
— Я этого не говорю.
Волны эфира приближались к ним.
— Если хочешь идти, иди.
Она смотрела на остатки особняка. Внутри, за волнами Субстанции, еще виден был провал, висящий в воздухе. Он продолжал расширяться, и она приготовилась увидеть в нем фигуры великанов. Но первыми появились люди. Двое.
— Хови?
Да, это был он. И за ним Джо-Бет. Она увидела, что с ними что-то случилось. Их лица и тела словно увеличились, как будто они обросли тиной. Она побежала к ним, выкрикивая их имена. Первой ее увидела Джо-Бет и потянула Хови за руку.
— Отвернитесь от дыры! — крикнула Тесла. — Не смотрите!
Она боялась, что они лишатся рассудка. Но Джо-Бет интересовало другое.
— Где мы?
Непростой вопрос.
— Грилло тебе скажет. После. Грилло?
Он стоял рядом, глядя в дверь комнаты все тем же зачарованным взглядом.
— Дети. Почему всегда дети?
— Я не знаю, о чем ты говоришь. Послушай, Грилло…
— Я… слушаю…
— Ты хотел уйти. Я показала тебе дорогу, помнишь?
— Через город?
— Через город.
— На ту сторону.
— Да. Возьми с собой Хови и Джо-Бет. Может, вам удастся прорваться.
— Прорваться через что? — спросил Хови, с трудом поднимая отяжелевшую голову.
— Через бомбу. Вы можете быстро идти?
— Попробуем, — сказала Джо-Бет. Она смотрела на Хови. — Мы попробуем.
— Тогда идите. Все.
— Не знаю, — начал Грилло.
— Ты что, хочешь остаться?
— Да.
— Это очень просто. Все для всех, помнишь?
Он смотрел на нее, будто ее вид только и помогал ему спастись от безумия.
— Это глупо.
— Это здорово.
— Так много, — сказал он.
— Что?
— Так много я хочу сказать тебе.
— Не нужно.
— Ты права.
— Только одно. Я скажу тебе только одно.
— Что?
— Я хочу сказать… — начала она и широко, по-дурацки улыбнулась: так заканчивались их телефонные разговоры, а теперь так заканчивался и этот, последний разговор, потому что ей было пора.
К ней кто-то шел. Еще один пловец в море снов. Томми-Рэй, Парень-Смерть. Джо-Бет и Хови сильно изменились, но от него вообще ничего не осталось. Только волосы да пляжная улыбка, некогда очаровывавшая Паломо-Гроув. Субстанция превратила его тело в кость. Щеки и подбородок исчезли, глаза ввалились. Он был похож на оживший скелет. Он смотрел мимо Теслы, туда, где стояла его сестра.
— Джо-Бет… — прошептал он и потянулся к ней.
Изо рта его сбегал тонкий ручеек слюны. Джо-Бет отшатнулась, и Тесле показалось, что сейчас она бросит Хови и побежит. Вся эта история началась с любви между Хови и Джо-Бет. Неужели Субстанция убила эту любовь?
Ответ пришел со вторым шагом Джо-Бет. Хори все еще держал ее за руку, и тут Тесла с содроганием увидела, что они не просто держатся за руки. Они соединены. Субстанция слила их в единое целое.
Слова здесь были не нужны. Томми-Рэй застонал и остановился. Тесла не могла видеть выражения его лица; может, его и не было. Черепа умеют только гримасничать. Но она видела взгляд Джо-Бет, даже сквозь наступающий мрак. В нем было мало жалости.
Грилло что-то сказал влюбленным, и они, все трое, быстро пошли прочь. Томми-Рэй не двигался.
— Парень-Смерть?
Он взглянул на нее. Оказалось, что череп способен еще и плакать.
— Как далеко они были от тебя? — спросила она.
— Над?
— Великаны.
— Они не великаны. Просто темнота.
— Как далеко?
— Очень близко.
Когда она поглядела в сторону подвала, то поняла, о чем он говорит. Клочья тьмы появились в волнах, как куски черной ваты размером с лодку, потом взвились в воздух и полетели над пустыней. За ними тянулись такие же темные нити, похожие на кишки. Это были не сами Иад, но они не заставят себя ждать.
Она отвернулась к стальной башне. Бомба была самой большой глупостью людей, но теперь она могла хоть немного оправдать свое существование. Если сработает. Но никаких признаков этого не было заметно. Бомба застыла на опорах, как угрюмый стальной младенец, не желающий плакать.
Киссон был еще жив. Она поглядела на остатки комнаты, думая найти его и, может быть, придушить собственными руками. Тут она поняла, что темные клочья собираются в единое облако, достигшее уже тридцати футов в диаметре.