Ученый с посеребренными висками сел в покойное кресло у личного алтаря одного из бесчисленных пределов Храма Науки. Плохие мысли и настроения незаметно вытеснялись неспешной сосредоточенностью научного исследования. Прошла и головная боль.
Сразу приступать к статье не хотелось, времени впереди еще много, можно продлить удовольствие.
На столе лежала неразобранная почта, адресованная д-ру Аматору. Никаким д-ром он не был, но так величали его коллеги в знак признания его несомненных заслуг. Соображения, что коллеги могли догадываться кто такой «многоуважаемый д-р Аматор» и на всякий случай льстили сановному автору, оставлялись за стенами кабинета.
— Так-с, письмо из энциклопедии, просят написать ряд статей для готовящегося нового издания. Хорошо, обязательно сделаем.
— Вот гранки из типографии, вычитаем, может и сегодня.
— А это отзыв на его последнюю статью. Хорошо, почитаем что пишет уважаемый профессор. Так-с, с большим интересом,… оригинально сформулирована задача,… нетрадиционный подход к решению,… однако не может полность согласиться… достоверно известно… выводы отличаются новизной… но вызывает сомнение… несомненно представляет научную ценность. Хорошо, отпишем: — Уважаемый профессор… весьма признателен за Ваш… нельзя не согласиться… но рассматривая… перевод с санскрита оставляет… такие параллели не корректны по причине… благодарен за ценные замечания, — бегло набрасывал черновик ответа.
Д-р Аматор вскрыл пухлый конверт с незнакомым обратным адресом, какой-то скандинавский монастырь. Интересно.
Конверт содержал копии рунических текстов. К ним прилагалась короткая записка.
"Многоуважаемый д-р Аматор, зная Ваш интерес к древним сагам, посылаем Вам копии недавно обнаруженных в библиотеке нашего монастыря манускриптов.
Как Вам без сомнения известно, — Аматор в сомнении потер виски, — наш монастырь один из древнейших, основан самим Виллибрордом. Вероятно тогда-же начала формироваться уникальная монастырская библиотека.
По всей видимости, предлагаемые Вашему вниманию документы, являясь даже более древними, чем сам монастырь, излагают письменную версию еще более архаичного мифа, уходящего своими корнями к устной традиции скальдов. Насколько мы можем судить, это единственная, не имеющая аналогов запись неизвестного эпического произведения. Собственно говоря, это не цельное повествование, а набор, состоящий из семи самостоятельных сказаний, объединенных одним героем, и общей сюжетной каймой и еще две песни, примыкающие к главной сюжетной теме.
Наиболее полностью сохранилася миф с условным названием, в оригинале части не озаглавленны, «Песнь о великой битве в чистом поле меж холмами». Но и она, к сожалению, не избежала некоторых потерь. О древности документа свидетельствует тот факт, что он упомянут в первой библиотечной описи, составленной при Олафе Харальдсоне, в которой фигурирует под 9-ым номером с таким наименованием «Богомерзкие похождения поганого рыцаря Сигмонда в семи частях и другие мерзкие языческе словоблудства». Рукою тогдашнего аббата сделано примечание «Сии мерзости добрым христианам без надобности». От неизбежного в таких случаях уничтожения сберегло бесценный документ то, что свитки, по счастливой случайности, упали за полки и были забыты, и так, в пыли и забвении, пролежали до настоящего времени. По крайней мере в последующих описях эти руны не упомянаются и, естественно, отсутствуют в последнем опубликованном Каталоге. Только проводимый сейчас ремонт и детальная каталогизация позволили обнаружить эти пергаменты.
Естественно, что такое небрежное хранение привело к неизбежным повреждениям и часть текстов безвозвратно утрачены. Но все-же значительная часть рукописи сохранилась.
Пергамент, без сомнения древний, и хотя специальных исследований не проводилось, можно с достаточной долей уверенности судить, что ранее записанных и смытых текстов на нем не было."
— Ну исследования мои ребята из техотдела могут провести такие, каке тебе и не снились. — Гордо подумал хозяин кабинета, — если эти руны стоят того.
"Выражаем свою надежду, что Вам доставит удовольствие одним из первых ознакомиться с этим уникальным документом.
С глубоким уважением.
Подпись."
Д-р Аматор с живым интересом перелистал копии рукописи.
— Ну-с, весьма, весьма. Возьмем для начала самый полный фрагмент о приключениях «поганого рыцаря Сигмонда». — Ученый аккуратно выбрал нужные листы, щелкнул переключателем переносного пульта и кабинет наполнился приличной случаю мелодией Вагнера. Удобно устроившись в кресле, неторопливо начал читать, сразу переводя, сохраняя былинный размер древнего стиха.
Высока гора, что тучи Блеки Рок могучий грозен, На его вершине ветер Овевает гнездовище, Эту плетенную крепость Хьюгин-Ворона милорда Повелителя пернатых, Черных птиц с огромным клювом.
Он сеньер ворон и галок, Соек и сорок трескучих.
Гордым голосом охрипшим Созывает он баронов, Своих верных полководцев, Всех вождей небесных кланов:
«Собирайтесь мои гридни, Мои верные вассалы, Нынче будет пир кровавый Нынче будет пированье Наедимся мяса вдоволь И напьемся теплой крови.»
Д-р Аматор удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Начало песни интриговало. Запев был добротный и, действительно, совершенно неизвестный.
— Ну-с, весьма достойно, спасибо небрежным монахам. Почитаем ка дальше.
Говорил такие речи Хьюгин Ворон на вершине:
«Грязный лорд Скорена-младший Предводитель войска трусов Собирается бесчестно На великого героя Ратиборщика Сигмонда Витязя с крольчачьей лапой Ныне же идти войною.»
— Что такое? — Д-р Аматор остановился. — Что у меня за кролики кровавые в глазах? — Вернулся к тексту, в этом месте руны были попорчены, разобрать слова было трудно. Наверное в песне содержался другой образ. — Это у меня остаточные явления, — решил он, — потом разберемся.
И такое слово молвит Он сидя в шатре походном Своим воинам бесстыжим, Храбрым только среди женщин:
"Собирайтесь мои вои, Надевайте свои латы, Что как солнце ярко блещут, На коней скорей садитесь Мы настигнем в чистом поле Ратиборщика Сигмонда, Мы сразим его булатом Из груди его я выну Сердце и собакам брошу Пусть насытятся бродяги!
Так свершу я правосудье, Отомщу за гибель дяди!"
— Да, — д-р Аматор удовлетворенно побарабанил пальцами по столу. — Возможно назревает научная сенсация. Действительно, в его руках не просто одна из версий известных саг, а совершенно незнакомое произведение великого песнопевца древности. И ему выпала честь первому изучить этот памятник. Конечно, надо будет убедиться в автохтонности текста, сделать точные радионуклиидные датировки материала пергамента, другие лабораторные исследования свитков, провести текстологический анализ, графологический и многое другое. Но уже сейчас он готов был согласиться с мнением хранителя монастырской библиотеки, что перед ним подлинный текст оригинального произведения древнего автора. Чудесно, чудесно. — Ученый углубился в текст, с удовольствием читал дальше:
Услыхав такие речи Задрожали войны в страхе И ответили трусливо:
"Усмири свой гнев владыка, Усмири свою гордыню.
Нехорошие знаменья Нынче в небе были видны.
И плохие сны приснились Всему войску в полнолунье.
Как осмелимся мы выйти В бой с таким героем славным?
Он могуч, как дуб столетний, Его грудь прочнее стали И военные искусства Изучил он в совершенстве Витязь с кроличьею лапой."
— Да ну! — Д-р Аматор опять недоверчиво всмотрелся в древний текст. На сей раз пергамент был в отличном состоянии и руны разборчиво читались. Действительно «кроличья лапа» — иного толкования быть не могло. Нехорошим предчувствием кольнуло сердце. Ну и совпадение. Однако, какой странный, ранее не известный образ герба-талисмана. Надо будет поднять материалы, проконсультироваться у лингвистов и специалистов по геральдике, может обнаружится простое объяснение, успокоился д-р Аматор и продолжал переводить: