Подход, который я использую в этом эссе, прост: я хочу сделать вызов той интеллектуальной связи между естественными науками и атеизмом, которая наполняет сочинения Докинза. Начиная с дарвиновской теории эволюции, Докинз подходит к абсолютно атеистическому мировоззрению, которое проповедует с мессианской целью или недосягаемой уверенностью. Если он прав, тогда вся затея научного богословия должна быть в лучшем случае печальной интеллектуальной ошибкой, показывая полное отсутствие рассудительности автора, а в худшем случае полным научным обманом. Но является ли эта связь между наукой и атеизмом чем-то похожим на то, в чем хочет убедить нас Докинз? Моим намерением не является критика науки Докинза; это прерогатива научного сообщества. Скорее, я хочу исследовать глубоко проблематичную связь между научным методом и атеизмом, которую Докинз временами просто предполагает, а временами и явно защищает, и которая, если она хотя бы частично справедлива, должна низвергнуть проект научного богословия.
Так как это эссе представляет критическую встречу с Докинзом, я думаю, что сначала важно прояснить, что я уважаю, даже восхищаюсь автором в некоторых областях. Во-первых, он является выдающимся популяризатором. Когда я впервые прочитал его книгу «Эгоистичный ген» в 1977 г., я понял, что это удивительная книга. Меня восхитила способность Докинза подбирать слова и объяснять важные, хотя часто трудные научные идеи столь прозрачно. Его книга - одно из лучших популярных научных сочинений.
Во-вторых, я восхищаюсь способностью Докинза предоставлять обоснованную аргументацию. Утверждения должны быть основаны на доказательстве, а не на предубеждении, традиции или невежестве. Это относится к его убежденности в том, что люди, которые верят в Бога, делают так перед лицом свидетельства, которое придает такую страсть и энергию его атеизму. В сочинениях Докинза религиозные люди демонизируются как бесчестные, лживые, глупые и жульничающие, не способные к честному размышлению о реальном мире и предпочитающие изобретать ложный иллюзорный мир, в который входят опрометчивые, молодые и наивные.
Дуглас Адамс вспомнил одно замечание Докинза: «В действительности я не думаю, что я невежественен, однако я нетерпим к людям, которые не разделяют со мной той же скромности перед фактами»[4]. Здесь можно невольно вздрогнуть от напыщенности, которая будет напоминать христианам легендарных в своей праведности фарисеев. Хотя в этом предложении содержится важный посыл: необходимость рассуждать на основании доказательств. Докинз делает вызов богословам. Почему вы верите в это? Фактически, почему вы верите во что-либо? Я полагаю, что признание этой необходимости - и принятие соответствующих действий на основе этого - полностью инкорпорируется в научное богословие.
В качестве первого шага будет полезно рассмотреть основные причины того, почему Докинз столь критичен к религии и богословию. В этом эссе я предлагаю рассмотреть пять областей критики Докинзом религии и теологии, прослеживая траекторию его аргументации, а также поднять вопрос об основаниях этой аргументации. Эта критика разбросана по всем его сочинениям, и будет полезно собрать ее воедино, чтобы дать согласованный взгляд и показать, в какой степени она угрожает проекту научного богословия[5]. Хотя временами я и буду рассматривать некоторые следствия христианского богословия - и то главным образом с целью корректировки ошибочного понимания Докинза - тем не менее, будет очевидно, что большинство позиций, о которых будет идти речь, основаны на истории и философии естественных наук. Перед тем, как перейти к полному рассмотрению и критике, кратко представлю те пять областей, которые мы будем исследовать:
1. Для Докинза естественные науки обладают способностью объяснить мир, устраняя необходимость обращения к другим интеллектуальным дисциплинам, таким как богословие. Концептуальное пространство богословия устраняется научным прогрессом.
[4]
Цит. по: Robert Fulford, «Richard Dawkins Talks Up Atheism with Messianic Zeal», National Post, November 25, 2003.
[5]
Я опускаю дискуссию о ядре веры Докинза в то, будто религия зла, зловредна и черства; это моральное суждение, которое не вполне уместно в рамках этого исследования. Читатели могут познакомиться с ответом в моей книге «Бог Докинза».