Римма обернулась и радостно воскликнула:
‘Наконец-то, за весь день ты не проронил ни слова! Я так переживала за тебя, Руслан! Но на то, что я уйду, ты даже не рассчитывай.’ твердо заявила она.
‘Спасибо, Римма, за всё спасибо, что ты для меня сделала, а теперь иди, тебе надо отдохнуть, да и мне тоже, я страшно устал.’ ответил вяло Руслан.
‘Хорошо.’ сказала Римма. ‘Но при одном условии, ты должен хоть что-нибудь поесть.’
Руслан согласился. Ему не терпелось остаться одному. Они поужинали втроём, за ужином Ибрагим извинился перед Русланом и произнес слова соболезнования, после Руслан безропотно выпил приготовленный Риммой успокаивающий травяной чай и, попрощавшись, поднялся в свою спальню.
Он долго не мог заснуть, всё думал, думал о себе, об умершей матери и чем больше он думал, тем больше приходил к выводу, что жить не зачем, жизнь потеряла без матери и отца весь смысл, к тому же он инвалид – слепой. Кому он нужен? Для чего он? Почему с ним всё так?
Явный сон
Время близилось к полуночи, на улице было темно и холодно. Так же холодно было и на душе у Руслана. В доме стояла тишина, такая тишина, что было слышно тиканье стенных часов.
Внезапная, резкая боль заставила Руслана вскочить. Болели глаза. Боль была настолько ужасной, что он упал на пол и кружился по полу до тех пор, пока не отпустило. Поднявшись, с трудом он открыл глаза. Дальнейшее было странно и страшно. Он не мог понять сон это или явь. Он видел. Видел всё вокруг. Внимательно осматриваясь, он испытывал смешанные чувства: тревоги, растерянности и дикой радости. Вдруг неожиданно закружилась голова, и он потерял сознание.
Рано утром Руслан проснулся в своей постели. Как и раньше он ничего не видел. С грустью подумал он, что это был всего лишь сон. Попытки восстановить события прошедшей ночи прервала Римма. Она зашла его навестить.
‘Как дела? Как ты себя чувствуешь?’ заботливо спросила она.
‘Спасибо, хорошо. Но ты знаешь, мне приснился странный сон.’
Руслан стал подробно рассказывать, а Римма, смотревшая на него широко открытыми глазами, почувствовала, как у неё мурашки бегут по коже.
‘Руслан, этого не может быть? Но ты сейчас в точности описал свою комнату!’ вскричала Римма.
‘Да?!’
‘Да! Скажи, ты ведь никогда не видел своей комнаты?’ спросила Римма и поняла, что совершила глупость.
‘Конечно, ведь я слеп с рождения.’ горько усмехнулся Руслан.
‘Вот и я говорю, как ты мог увидеть то, чего никогда не видел?’ удивлялась девушка. ‘Вспомни, когда всё это произошло?’
‘Да вскоре после того, как вы ушли с Ибрагимом. А что?’ поинтересовался Руслан.
‘Просто я хочу во всём разобраться, ты не против, если я приду к полуночи?’ попросила Римма.
Руслан согласно кивнул головой. С нетерпением и тревогой он ждал ночи и не заметил, как уснул, так как сильно ослаб за прошедшие дни.
Проснулся он, когда во дворе было уже темно. Почувствовав, что голоден, решил перекусить. Наскоро проглотив бутерброд, Руслан поднялся в комнату родителей. Ему захотелось лечь, прижавшись щекой к подушке матери. Вдруг внизу послышался шум. Руслан насторожился и медленно пошёл вниз, в гостиную.
‘Кто здесь?’ резко окликнул он.
‘Это я, извини, если я тебя напугала, я просто не нашла тебя в твоей комнате и решила, что ты в гостиной.’ виновато оправдывалась Римма.
‘Который час?’ спросил Руслан.
‘Уже одиннадцать.’
‘Надо же, я и не заметил, как пролетело время. Пошли наверх.’ предложил он.
‘Пошли.’ согласилась Римма.
С некоторых пор Руслану стало казаться, что ему как-то не по себе в присутствии Риммы. Его как будто что-то угнетало, тревожило, и он никак не мог себе объяснить своё состояние. Вот и сейчас его пробирал лёгкий озноб. Тогда, не найдя, что сказать, он спросил:
‘А как поживает Ибрагим?’
‘Не знаю, вернее, не хочу знать’ ответила Римма.
‘Что-нибудь случилось? Вы поссорились?’
‘Не знаю, как тебе сказать, но я не хочу ни вспоминать о нём, ни тем более, говорить.’ явно желая прекратить разговор, отвечала девушка.
‘Значит, он тебя обидел.’ повернувшись в её сторону, сказал Руслан, и было непонятно: размышлял он или утверждал сказанное.
Немного помолчав, Римма все-таки рассказала своему другу о том, как разочаровалась в Ибрагиме, как он оказался грубым, несдержанным по отношению к Римме при их последнем свидании:
‘А самое страшное то, что он не чувствовал себя виноватым и даже не попросил прощения за свой недостойный порыв.’
За всё время разговора Римма стояла, опустив глаза, хотя слепой юноша не мог ничего видеть. Теперь же, рассказав всё, она подняла на Руслана глаза – он стоял бледный с искаженным лицом. Раздался дикий крик. Руслан кричал от боли, и лицо его выражало сильную муку. Римма со страхом и нетерпением смотрела на него. Руслан стих так же неожиданно, как и начал кричать.