Алла обрадовалась, что главный оказался умнее и отходчивее ее. И она с готовностью подхватила тему, будто и не было между ними только что ссоры с взаимными угрозами и оскорблениями.
— Ты только подумай, какой энтузиазм у масс! Они будто марихуаны обкурились, — усмехнулась Алла.
— Да мы просто тоже немного позабыли, какой у нас у самих был энтузиазм, когда Елкин-палкин с танка упражнялся в своем косноязычии, понимаш! — хмыкнул главный. — Только мы-то уже эту детскую болезнь преодолели и с высоты своего возраста, да с иммунитетом к кретинизму смотрим на них, как на маленьких и неразумных.
— Ты прав, наверное, — кивнула Алла. — Но только этим парубкам из Украины такие твои речи показались бы обидными, не находишь?
— Ну, типа, да! Но мы же пишем для своих.
— Тогда, надеюсь, ты не станешь возражать, если я еще на месяц в Киев поеду? — хитро прищурилась Алла. — Надо теперь нашему читателю правду про оранжевый ужас донести.
— Ты что? — ухмыльнулся главный. — Вопросы личной жизни за счет редакции решаешь? К своему амбалу, как в командировку?
— Он не амбал! То есть амбал, конечно, но не в этом смысле… Я журналист, — твердо и без иронии произнесла Алла. — А у журналистов, ты знаешь, личная жизнь зачастую совпадает с профессиональной. Так что это моя работа!
— Ну, поезжай, — вздохнул главный и, покопавшись на захламленном столе, протянул Алле пачку писем. — На вот, будешь в поезде ехать, почитай, что читатели тебе пишут.
Читая потом письма, Алла фыркала, как фыркает кошка, когда ей подсовывают что-нибудь неприятное и противное. Будучи опытной журналисткой, Алла знала, что в газеты пишут в основном выжившие из ума пенсионеры. Но, тем не менее, порой в письмах, помимо детско-наивных мыслишек, встречались и заслуживающие внимания.
— Москва проиграла, — вслух процитировала Алла слова из очередного послания. — А ни хрена Москва и не играла. Если бы Москва по-настоящему играла, совсем бы все по-иному сложилось…
— Коля, ты меня слышишь? — счастливо улыбаясь, шептала Алла в дорогую смартфоновскую трубку.
— Слышу, Аллочка, — отвечал с того края света Николай.
— Я завтра приеду. Еще на месяц командировку продлила.
— Жду, приезжай.
Американське сало «Лярд» — це краще сало у світі[37].
— Генеральная прокуратура внесла в Верховный суд представление об объявлении акта купли-продажи комбината «Криворожсталь» недействительным, — сообщает «Новый регион».
Мартин Водичка, старший менеджер отдела по обслуживанию VIP-персон, превосходно говорил по-английски.
— Наш отель «Мариотт» был открыт в тысяча девятьсот девяносто девятом году прямо в историческом центре города Братислава — столице независимой демократической Словацкой Республики, — Мартин шпарил без передышки, заученно, но с выражением, чтобы слушателю было интересно. — Наш отель «Мариотт» — это двести девяносто три со вкусом обставленных номера, включая люксы и президентские апартаменты. В распоряжении гостей индивидуальное кондиционирование номеров, комплектно оборудованные ванные комнаты, спутниковое телевидение, сейф, мини-бар, прямой телефон. Брассерия «Пеликан» сервирует завтраки для гостей, здесь же можно заказать блюда французской, американской и чешской кухни à la carte. В отеле есть отвечающий мировым стандартам фитнес-центр с бассейном. Рядом находится отличное казино и лучший в городе боулинг-центр.
— А по-русски вы еще не разучились говорить? — с тонкой ироничной улыбкой поинтересовался у Водички мистер Еленский. — Или русский уже не в моде?
— Если надо, будем говорить и по-русски, — профессионально пропустил издевку мимо ушей Водичка. — Сейчас в Братиславу едет много состоятельных людей из Москвы. Словакия всегда была привлекательной для русских, поэтому мы привлекаем в сервис людей со знанием и вашего языка.
— Тогда почему вы говорите со мной по-английски? — хмыкнул Еленский.
— Но ведь вы гражданин Великобритании, — дипломатично ответил Водичка. — Я лишь соблюдаю протокол.
— А, и вы здесь, мистер Еленский, — Джордж Соснос с подчеркнутым радушием поднялся навстречу Березуцкому. — Не усидели в своей лондонской крепости? Какая смелость! Я восхищен.
— Я же не могу остаться в стороне, когда пахнет хорошими политическими дивидендами и вульгарными деньгами, вы же тоже, старый ястреб, не просто так сюда приехали водухом дышать, — улыбнулся Березуцкий, двумя руками пожимая протянутую ему пятнистую от старческой пигментации ладонь. — И потом, какая уж тут смелость, милый Джордж. Здесь я под защитой американской морской пехоты, я личный гость президента Соединенных Штатов. Вот у моего учителя Владимира Ленина смелость была настоящая!