Выбрать главу

В своё время я вытащил из петли его бухгалтера, и «матушке» не удалось отвертеться от уголовного преследования. Впрочем, посадить любого мага (а там таки есть природная деревенская магия) очень непросто. Следствие по делу тянется уже больше года.

Мстительная Феврония подсылает ко мне взрывающихся ворон, мой кот вылизывает парадную, вся кровь, кости и перья – его законная добыча, сажей и грязью со стен он тоже не брезгует. Демоны в принципе всеядны, за ними нужен глаз да глаз. Хотя польза от них тоже есть, и немалая…

– Что там было?

– Птица тупая, что плотью покрыта, сдуру взорвала себя динамитом, – равнодушно бросил он, вновь принимая облик большущего чёрного кота с круглыми красными глазами без зрачков. – Но наша проблема не в этом, а в том, кто в нашей берлоге распластан пластом.

– Поэт из тебя так себе, но мыслишь верно, – сложив руки на груди, согласился я, не желая особо его перехваливать. – Что же тебя так напугало, Фамильяр? Она невкусная, Просвещённая, находится под Защитой сил Света или просто девственница?

Кот поднял дыбом шерсть, задрал хвост и, гордо сияя дарами природы, удалился на кухню. Если у него и были какие-то подозрения, то он их от меня утаил. Но скорее всего и сам не знал, беспричинный панический страх достаточно частая болезнь их племени. С другой стороны, так уж оно мне больше всех надо, что ли? Пусть девица придёт в себя и валит из моей квартиры на все четыре стороны.

– Вода? – Я сделал пальцами знак текучих линий.

На кухне открылся кран, и бесшумная сияющая струя, переливаясь всеми оттенками жидкого хрусталя, зависла над поникшей головой миленькой сектантки. Я позволил ей собраться в большую каплю, литра на три, и только тогда опустил руку. Если не сразу утонет, то придёт в себя…

– А-а-а-ай! Не надо, мамочка-а, я всё уберу!

– Кстати да. – Мне пришлось признать, что мысль-то как раз здравая. – Тряпка и ведро в туалете, как уберёте за собой, с честью идите домой, к родителям. И не благодарите! Лучше вообще не вспоминайте.

– Но я…

– Мы тоже про вас забудем, обещаю!

Она мелко закивала мокрой головой, вытирая лицо рукавом, встала на колени и начала размазывать ладошками воду по ламинату, тихо напевая хорошо поставленным голоском:

Моисей и Самуил во иереях Его. Аарон запоздал, но и то ничего. В столпе облаченье глаголет о том, Ученье Иеговы неси в каждый дом!

Мы с демоном в недоумении уставились друг на друга. Кликуша, психопатка, уборщица, певица… какие ещё сюрпризы таятся у вас в декольте, мисс? Хотя при чём тут это?

Декольте – эффектный вид на два дивных полушария, желательно от третьего размера, у местных ведьм меньше четвёртого вообще не бывает, это общее правило приёма в гильдию, а здесь, похоже, что-то среднее между первым и вторым плюс пушап.

– Хотя при чём тут это? – уже вслух спросил я, обращаясь скорее к тёмным силам в лице Бафомёта-парнокопытного, чьё изображение метр на семьдесят сантиметров украшало стену моей прихожей.

Он молчал.

Самого козлоподобного демона нарисовал художник-наркоман, сосланный на реабилитацию в рязанскую деревеньку. Там он показывал свеженамалёванную картину стареньким бабкам, те, крестясь, в страхе платили дань яйцами и молоком, за что ему спьяну и переломал руки местный тракторист. Протрезвев, он извинился, и дело замяли.

Но, кстати, в результате травм парень полностью потерял интерес к наркотикам, так что по большому счёту лечение удалось. А доску с Бафомётом я потом выиграл в карты Таро. Своеобразная картина, реалистичная до дрожи, жуткая и вдохновляющая одновременно, мне нравится, посетители вздрагивают. Пение резко прекратилось, по-видимому, и мойщица полов заметила морду козла в пентаграмме.

– Я в аду? – жалобно спросила она.

– Скорее в одном из филиалов, – привычно соврал я, ибо девица начинала утомлять. – К сожалению, свободных котлов сейчас нет, заходите завтра. Выход вон там.

– Но я вся мокрая…

– Это был интимный намёк?

– Нет! – праведно возмутилась гостья, краснея от шеи до бровей.

– Тогда просохнете по дороге. На улице тепло.

Она покорно опустила русую голову, с закрутившихся кончиков её волос ещё падали капли. Какая-то странная степень чрезмерной готовности к подчинению, на уровне подчёркнутого фатализма. У обычных людей подобное встречается довольно редко, если, конечно, с ними не поработали профессионалы.