Айрту хочется крикнуть: «Я не убивал Марсу!»
И вдруг тяжелая туча, которая обволакивала, замуровывала его мозг, рассеивается, наркотики перестают действовать. Он ясно понимает, в чем его обвиняют, и что он стоит перед судьями.
Но здесь есть и публика.
Теперь зал полон, и множество землян в масках из пленки вытягивают шеи и рассматривают его, как дикого зверя. Среди них немало женщин с волосами, украшенными золотом, в одеждах из ценных материй, тяжелых, и облегающих. Их глаза светятся болезненным любопытством. Он никогда не видел столько блестящих и кокетливых женщин сразу. Неожиданно до него доходит, что они выбрали время, чтобы посмотреть, как он будет умирать.
Может быть, именно поэтому здесь нет Виллис и Талестры?..
Начинается допрос свидетелей. Это нескончаемая и глупая процедура: так как нет ни Леса, ни Жака, ни пленников Антигоны, ни даже вице-адмирала, эскадру которого он спас в созвездии Дракона. Он так и не понимает, почему их нет, и бросает на своего адвоката все тот же взгляд упрямого ребенка. Но денебиец явно занят чем-то другим. Может быть, он думает об обеде, который ждет его в садах Самарры, в розовом дворце на канале, о красотках, которые там будут, о бесчисленных блюдах (каждое из них — единственное в своем роде на всей планете), в которых проявится невероятная фантазия самаррских поваров. «Менкарийские фрукты — это цветы. Подливы с Андромеды — в виде туч. А еще есть такой сорт фазана, у которого вкус лесного ореха, его отстреливают в джунглях Омеги».
«Смотри-ка, — думает Айрт, — мне лучше: я снова становлюсь телепатом».
И он слышит:
«Пусть поспешат, о, космос, пусть поспешат! Этой ночью у нас на Сигме другие дела…»
«Этот юноша и в самом деле очень красив. Дискобол… Какая жалость! Теперь их дезинтегрируют. Иначе я бы попросила, чтобы мне отдали его тело. С помощью карбоснега я успела бы вылепить статую умирающего Ахилла…»
«Но этому заседанию нет конца. Они с ума сошли, меня же ждут в Атениуме. Эта танцовщица…»
«Абсурд. Ясно, что разбойник будет осужден. Так зачем же тянуть?»
«Но, дорогой, есть же законы».
«На Земле они тоже были».
«Великий Икс! К чему эти гнусные подробности?!»
«Но ведь вы пришли, чтобы послушать именно их, Ксения, не правда ли?»
«Тише. Кажется, Ингмар Кэррол заинтересовался».
«Этот старый садист…»
«А жаль. — Это арктурианская мысль. — В этом парне что-то есть, он хотел хоть что-то сделать… Но ничего не поделаешь».
«Ничего не поделаешь… Срок ультиматума истекает в полночь».
«Нужно удовлетворить Землю.
«…С каплей муската и ломтиком лимона…»
Какой-то король-торговец долго описывает отпуск горючего «Скорпиону» на планетоиде где-то в созвездии Лиры. За горючее было уплачено? Да, было. Но экипаж показался ему… гм, довольно-таки преступным…
— Возражаю! — кричит адвокат. — Никто не спрашивает свидетеля о его впечатлениях!
Какой-то мелкий авантюрист с Мираха, которого Айрт в свое время выгнал, рассказывает о пытках на борту, но спотыкается и признает, что слышал об этом от третьих лиц.
— У них сжигали их тысячу ножек… — утверждает он.
— И у всех их было ровно по тысяче? — резко спрашивает сам прокурор.
Подавленное молчание.
Один свидетель-оружейник описывает излучатели с корродирующим газом, примененные на Гере:
— Этот химический фонтан вырывал легкие и сжигал грудную клетку. Мгновенная смерть…
Но Айрт Рег никогда не был на Гере!
Наконец, все сосредотачиваются на неоспоримом факте: корабль «Летающая Земля» действительно был атакован в космосе. Он действительно был забит трупами. Многие пролетающие мимо корабли сообщали об этом, посетив его. А трупы долго сохраняются в пространстве. Описывают следы ужасных пыток, ожоги, кровоподтеки. «У некоторых были раздроблены все кости. У детей тринадцати-четырнадцати лет…»
Защита могла бы возразить, что такая бойня в космосе потребовала бы много времени и значительных затрат горючего. И прежде всего — отряд палачей, который количественно должен был превышать экипаж «Скорпиона». Но нет времени.
«…Нет времени». Это как надоевший припев.
— Свободные граждане, вы можете ознакомиться с фотографиями «Летающей Земли».
Ужасающие снимки передаются в президиум суда. Одна из судей — арктурианка — падает в обморок…
— Обвиняемый, встаньте. Что вы можете сказать в свою защиту?
Именно в этот момент ему очень хочется какой-нибудь ерунды — несколько мыслей от Астрид, Талестры или Виллис. Но пространство пусто, все три заняты чем-то другим. К тому же определенное достоинство молодого и мужественного человека запрещает ему любое обращение к чьей-либо помощи. Он встает. Ему нечего сказать, ему все ясно. Наконец он говорит:
— Я не согласен с тем, что касается «Летающей Земли». В остальных случаях мои действия были необходимыми. Я сожалею только об одном: я не закончил.
Вердикт выносится через десять минут. Надо же было соблюсти приличия.
Айрт Рег приговорен к дезинтеграции.
Единогласно.
Виллис говорит:
Это происходило в Центре Мутаций несколько часов спустя. Меня разыскали в толпе при выходе из тюрьмы и отвели туда. Теперь уж не знаю, кто. Потом меня оставили одну в каком-то зале. Несомненно, все это было очень красиво — стены фиолетовые, бирюзовые, сапфировые, меж колонн натянуты эоловы арфы, прозрачная зеленая вода в бассейне, окруженном голубыми ирисами. Звучала какая-то странная музыка, холодная и нежная. Неопределенная музыка. Как раз все то, что я любила; и чувствовала я себя легкой, как красное и черное пламя…
…Она появилась на краю бассейна, как будто всегда там была. Ее белая туника блестела среди ирисов. Она протянула мне браслет из электрума, который слабо светился, и жестом предложила надеть его на запястье. И сама надела такой же. Это были мысленные изоляторы.
— Итак, — сказала она тихо, — вот вы какая. Вода, водяные цветы, сумеречные отблески, Дебюсси… Да, по контрасту вы и должны быть такой.
— Не понимаю.
— Этот голубой зал, — сказала она, — это ведь вы сами создали его.
Она махнула рукой, и все исчезло: больше не было ни ирисов, ни арф. Мы оказались в ослепительно белом помещении, похожем на лабораторию.