А потом?.. Потом они поднялись по сохранившейся лестнице, прошли через залы, в которых разрегулированные гипноустановки испускали целые потоки объемных изображений и разнообразные запахи. Сигма погибала, как и жила — в красоте. На шестом этаже их встретила резкая, торжественная и ужасная мелодия, а вместо огненных стен и рушащихся потолков они увидели бесконечность, заполненную звездами, словно они находились в рубке корабля… Карлики и гиганты, рубиновые, смарагдовые и сапфировые, взрывающиеся жемчужной пеной, а потом согласованный полет кораблей, направляющихся к маленькой зеленой и голубой планете… Так установки реагировали на появление Айрта.
Он не был готов к этому, но тотчас устремился вперед с намерением взять на себя командование… Героическая симфония достигла апогея, заполняя стрельчатые своды, оплакивая этот мир, потом все исчезло: загорелся верхний этаж. Айрт очутился в пустом коридоре, его трясло. Он глазами нашел Виллис и пробормотал:
— Я не знал, что так бывает на Сигме…
— Я тоже…
Открыв дверь в зал отдыха, чудесным образом оставшиеся невредимыми, они сначала отшатнулись, пораженные.
Она была здесь.
Ужасное чудо техники! На ступеньках, ведущих на эстраду, стояла прекрасная фигура Астрид, как библейская статуя, в своем движении превращенная в камень. Должно быть, от взрыва у нее разошлись электрические соединения, и принцесса застыла, повернувшись в три четверти к двери, как будто в тот момент, когда смерть настигла ее, она ожидала, что кто-то должен войти. Ничто не успело повредить ее красоте: на чеканном лице сияли пустые, широко открытые глаза, а совершенная линия губ застыла в легкой улыбке…
Камышовая циновка, покрывающая весь пол, дотлевала у ее ног, распространяя нежный и грустный запах. Айрт немедленно сорвал ближайшую штору, смочил ее в водоеме и потушил огонь. Затем он дотронулся до запястья, в котором не различил, однако, никакого биения жизни — синтетическая кожа была гладкой и холодной.
— Короткое замыкание, — сказал он. — Нет, это не взрыв: кто-то направил на нее мощное поле отрицательного заряда… Уже несколько часов назад!
— Так она мертва?!
— Вообще-то, андроид не может умереть. Если он выключен, его нужно просто включить. Но я опасаюсь за ее мозг, то есть за настоящую Астрид. Лишенный биотоков, смог ли он вынести такое потрясение?
— Но она была такой сильной!
— Да… Но, Виллис, ее тело мертво уже более пяти лет! Мозг жил отдельно, в состоянии искусственного оживления.
— Это был самый ясный и самый чувствительный на свете ум, — сказала Виллис. — А еще — самый мощный. Она знала все в этом разрушающемся мире, который так долго был самой красотой, а также то, что мы отчаянно хотим спасти его! К тому же она тебя любила. Если в Астрид есть хоть искра жизни, она поможет нам. Постарайся запустить ее, Айрт. Это просто необходимо.
В конце концов это ему удалось.
Зрелище было ужасным. Радужные, пурпурные и серебристые отблески пробежали по телу совершенной статуи, а когда они посмотрели в мертвые глаза, им показалось, что происходит нечто невиданное, как в жуткой сказке. Какой-то яркий и более трагичный, чем в человеческом взгляде, свет озарил неподвижные зрачки. Неожиданно запястье, которое держала Виллис, стало гибким, скулы порозовели, рот приоткрылся…
— Астрид! Принцесса! — крикнула Виллис, судорожно сжимая руку андроида. — Вы нас слышите?! Вы видите? Сигма завоевана Ночными, Самарра горит, но Айрт здесь. Что нам делать?!
Молчание.
Тишина, прерываемая только завыванием пламени снаружи…
Какая-то особая тишина…
Чувственные губы оставались по-прежнему неподвижными, широко открытые глаза блестели пустым светом, как окна дома, покинутого своим хозяином, куда кто угодно мог войти, который кто угодно мог захватить…
И вдруг Айрт и Виллис приняли волну, которая передавала знакомым ясным и бесстрастным голосом:
«Они перемещаются во времени. Уничтожьте эту частоту».
Сильнейший толчок снова потряс здание.
Колени андроида подогнулись.
Он пошатнулся и рухнул.
На этот раз принцесса Еврафриканская была мертва.
…Они сели на космодромах, которые горели вокруг Самарры, 998 линейных кораблей, искусственных спутников и торговцев.
Корабль Леса первым коснулся полосы главного астропорта, большинство «кузнечиков» высадились и захватили контрольную башню. К их невероятному удивлению, никто по ним не стрелял. И только кое-где возникли небольшие очаги сопротивления. Люди, казалось, потеряли голову и даже не знали, почему они сопротивляются… В основном, это были земляне. Затем они стали сдаваться, и куртки из черной кожи, всегда служившие формой Ночным, усеяли космодромы. Когда Анг'Ри с дезинтегратором наперевес ворвался в Центральный пост астродрома, командир поста признался, что ничего не понимает: сначала подчиненные разоружили его, заперли в каком-то служебном помещении, потом они так же неожиданно и не говоря ни слова, выпустили его, и отправились заниматься своими повседневными делами.
— Как будто из них что-то выскочило, — сказал он задумчиво. — Как будто вышел какой-то черный дым… И они абсолютно ничего не помнят. Могу вас в этом уверить. Первым моим движением было разбить им рожи: но они были очень удивлены…
— Это была шутка, — решил Анг'Ри. — Да и была ли?..
Однако эта сумасшедшая ночь не могла быть кошмарным сном: нашествие тщательно готовили, слишком много людей погибло до и после! Слишком много изувеченных и обожженных трупов лежало у подножий столичных памятников, слишком много дворцов догорало с пустыми окнами, вытаращенными, как глаза слепца, на каналы, по которым текло горючее…
На некоторых перекрестках еще стреляли одержимые…
И резервуары были взорваны, и прорваны плотины.
Но вдруг вода отступила.
Это было необъяснимо.
Когда освободители вошли в Самарру, Сигма была похожа на тяжело больного, который приходит в себя после жесточайшего приступа лихорадки, рассматривает свое тело, потому что все у него болит, и с ужасом обозревает следы своей борьбы и своего ночного бреда.