Различные аспекты существования языческой оппозиции в римском сенате освещаются в произведениях[56] Аврелия Августина, епископа Гиппонского (354–430 гг.)[57] — крупнейшего западнохристианского мыслителя рассматриваемого периода. В «Исповеди» — своей «духовной биографии» — Августин дает характеристику религиозным настроениям сенатской знати в середине IV в. В трактате «О Граде Божьем, против язычников» специально созданном, в контексте разгоревшейся в начале V в. языческо-христианской полемики о влиянии новой веры на судьбу империи, содержатся сведения, позволяющие определить степень вовлеченности языческой аристократии столицы в узурпацию Евгения, настроения римских язычников в начале V в. Кроме того, в переписке епископа представлена информация о конфликтах христиан и язычников в римской Африке.
Взаимоотношения язычников и христиан на территории Фиваиды в конце IV — первой половине V в. нашли отражение в трудах[58] одного из наиболее ярких представителей египетского монашества, настоятеля расположенного к окрестностях города Панополя (Ахмина) Белого Монастыря апы Шенуте Атрипского (первая половина IV в. — вторая половина V в.)[59]. В его переписке и проповедях содержатся сведения о религиозных предпочтениях верхнеегипетской (прежде всего панополитанской) знати и народных масс. В своих сочинениях пламенный проповедник Шенуте не только обличает язычество своих оппонентов из числа местной аристократии, но и рьяно выступает против эксплуатации ими зависимого крестьянства. Таким образом, Шенуте, едва ли не единственный из христианских авторов эпохи, прямо указывающий на связь идейно-религиозной борьбы с социально-экономически конфликтом между основными классами восточноримского общества. Кроме того, в трудах архимадрита освещаются антиязыческие акции братии, находившихся под его опекой монастырей, приводится информация о службе язычников на высших военных и административных должностях уже официально христианской империи.
Значительный интерес для настоящего исследования представляют труды по истории Церкви, написанные христианскими авторами V–VI вв., в которых содержатся подробные описания межрелигиозных столкновений периода. Вместе с тем, использование информации, представленной в данных трудах, сопряжено с определенными трудностями. Сочинения историков Церкви создавались в период острой идейно-политической борьбы, с одной стороны, между христианами и язычниками, а с другой — различными течениями в самом христианстве: никейцами и арианами, монофизитами и несторианами. Это обстоятельство определило ярковыраженный полемический характер данных произведений, нетерпимость их авторов к любому инакомыслию. Кроме того, следует особо отметить, что главной целью историков Церкви было прославление христианства и государей, способствовавших распространению новой веры, что, в свою очередь, приводило к искажению в этих трудах характера и мотивов деятельности языческой оппозиции. По своей идейной направленности труды историков Церкви можно разделить на две группы: сочинения представителей официальной ортодоксальной церковной историографии и труды последователей различных еретических учений.
Одним из первых латиноязычных церковных историков, описывавших религиозную и политическую жизнь Римской империи с точки зрения официальной Церкви, был Тираний Руфин (ок. 345–410 гг.)[60]. Его перу принадлежит «Истории Церкви» в двух книгах, представляющая собой продолжение исторического труда Евсевия Кесарийского[61]. В своем сочинении Руфин описал историю Церкви и римского государства в период от возникновения арианства до смерти императора Феодосия I. Уроженец Аквилеи, участник богословских споров конца IV — начала V в. Руфин долгое время путешествовал по восточным провинциям империи, посещал монастыри Египта и Палестины. Личный опыт Руфина наложил заметный отпечаток на его произведения. В отличие от своих продолжателей, Руфин не отдавал предпочтения событиям, происходившим в определенном регионе, но стремился в равной степени описать события, как в западных, так и в восточных провинциях римской державы. Особую ценность сочинениям Руфина придает тот факт, что автор являлся непосредственным современником многих описываемых им событий. Из труда Руфина наибольшую значимость для данного исследования представляют свидетельства историка о межрелигиозном конфликте в Александрии в 391 г. и деятельности языческой оппозиции в римском сенате в период узурпации Евгения.
56
57
О нем см.: PLRE II Augustinus 2; Brown P. Augustine of Hippo: A Biography. Revised Edition. Berkeley, 2000. 576 p.;
58
Sinuthii Archimandritae Vita et Opera Omnia III / Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium. Scriptores Coptici. Series Secunda. T. IV / Interpretat. H. Wiesman. Parisii, 1931. 170 p.; Англ. пер.: Shenoute. Open letter to a pagan notable / Eng. trans. by J. Barns // Barns. J. Shenute as a Historical Source // Actes du Xe Congrès International de Papyrologues, Varsovie — Cracovie 3–9 Septembre 1961 / Ed. by J. Wolski. Wroc aw-Varsovie-Cracovie, 1964. P. 156–159; Shenoute. Let Our Eyes / Eng. trans. by S. Emmel // Emmel S. Shenoute of Atripe and the Christian Destruction of Temples in Egypt: Rhetoric and Reality // From Temple to Church: Destruction and Renewal of Local Cultic Topography in Late Antiquity / Ed. by J. Hahn, S. Emmel, U. Gotter. Leiden; Boston, 2008. P. 182–188; Рус. пер.: Из сочинений Шенуте // Изречения египетских отцов. Памятники литературы на коптском языке / Пер. с копт. А. И. Еланской. СПб., 2001. С. 164–213.
59
Даты жизни Шенуте не ясны. Согласно агиографической традиции от прожил 118 лет и умер около 466 г. (Bes. V. Sinuth. 175). О нем см. CE. Vol. VII. P. 2131a–2133b.
60
О нем:
61