========== IV. ==========
Гости съезжались в Дарар. Это началось уже несколько дней назад — с тех пор, как объявили о дате свадьбы наследного князя Актеона Изидор. Представители всех подвластных князьям Изидор домов, представители великих дворянских родов, люди из Сената, из свиты императрицы Ибере, из свит божеств, полубожеств, коллегии кардиналов, должны были приехать двое падишахов и один генерал. Свадьба наследного князя в великом дворянском доме — событие слишком значительное, чтобы быть мелким семейным праздником. Об этой свадьбе на следующий день будет знать весь Ибере. Несколько дней до этого Дарар мыли, чистили и украшали — нельзя, чтобы хоть кто-то из гостей подумал, что Изидор недостаточно богаты или воспитаны. Позолота в этот день кажется особенно яркой, цветы в садах — особенно красивыми, а девушки Дарара — особенно воспитанными и обаятельными. Дарар наполняется гостями, ко дворцу подъезжает множество потрясающей красоты экипажей, украшенных гербами и коронами. Гости шумят, располагаются в выделенных им комнатах, гуляют по садам Дарара, читают древние свитки из изидорской либереи¹, любуются искусно вышитыми полотнами на стенах, на которых изображены сцены из легенд и мифов, с удовольствием вкушают сладости, которых нет нигде больше во всём Ибере, кроме Альджамала, восхищаются внешним и внутренним убранством дворца. Генерал Киндеирн Астарн лично приезжает на эту свадьбу. Аелла считает это дурным знаком — Киндеирн не так давно женился в четвёртый раз. Аелла считает, что союз Актеона Изидор и Ветты Певн не будет крепким и счастливым, считает, что Киндеирн одним своим присутствием проклинает молодых, желает им всяческих несчастий. Что же… Однако то, что Киндеирн приехал лично, можно считать и хорошим знаком тоже — возможно, он сумеет найти общий язык с великой княжной Сибиллой, и тогда не будет войны. Из падишахов прибывают Огнедара Азер и Огастус Роналл, совершенно незнакомые Селене Изидор. Не сказать, правда, что других падишахов она знает намного лучше. Можно увидеть и Джулианну ГормЛэйт — эту жутковатую и очень странную женщину, сестру первой супруги алого генерала. Глав великих родов больше нет, что Селену нисколько не расстраивает. Политика и дела рода — слишком сложные вещи. И девушке совершенно не хочется вникать в это. Ей не хочется говорить о войне, о том, какая партия сейчас является ведущей в Сенате, о прочности крепостных сооружений или о чём-то подобном. Её куда больше интересуют цветы, песни, убранство дворцов и замков… Её куда больше интересуют песни о любви, нежели сказания о бесстрашных воинах и могущественных богах. Впрочем, крутиться под ногами и мешать гостям обустраиваться в Дараре Селене не дают. Её просят подождать самого праздника, который вот-вот должен начаться. Её просят не покидать женской половины Дарара, чтобы не мешать происходящему. Остаётся только наблюдать издалека — забираться тайком в обсерваторию и смотреть оттуда (обсерватория Дарара была самым высоким зданием во дворце, оттуда вполне можно было увидеть то, что происходило в нижних садах). Селена забиралась туда не одна. У неё есть четыре сестры и около дюжины кузин её возраста. И всем жутко интересно увидеть, как идёт подготовка к торжеству, какого ещё не было на протяжении всей их жизни. Ещё неизвестно — выйдет ли Мадалена когда-нибудь замуж, а уж Нарцисс или Сибилла вряд ли когда-нибудь обзаведутся супругами. И всем девушкам было жутко интересно увидеть, как всё подготавливалось. На торжество их, конечно пустят — всех, кому исполнилось хотя бы тридцать лет. Только вот тогда вряд ли будет возможность как следует разглядеть всех гостей, гербы на их каретах и необычные наряды дам с других уровней. Тогда будет куда интереснее смотреть на невесту, на священника, который будет венчать их с Актеоном, на Сибиллу, которая снова появится в одном из своих роскошных парадных платьев… Тогда будет не до гостей. На празднике будут танцы, вкусная еда, приглушённый свет свеч и музыка. Разве будет время разглядывать наряды представительниц других родов? Тем более, что многочисленные тётушки обязательно будут следить за тем, чтобы молодое поколение вело себя в высшей степени прилично. Да и гербов на каретах там тоже не будет. И едва ли можно будет поговорить со всеми, кто прибыл в Дарар. Поэтому остаётся только наблюдать издалека, столпившись у окна в обсерватории.
Подготовка к грядущей свадьбе наследного князя поражала своей грандиозностью. Сколько жемчуга было потрачено, чтобы вышить один только свадебный гобелен! Сколько цветов было срезано, чтобы украсить парадный зал Дарара! Сколько музыкантов было приглашено со всех концов Ибере! Сколько съехалось гостей из великих родов! Любая из девушек рода Изидор была бы счастлива, если бы её свадьба была такой по своему масштабу. Впрочем, вряд ли кто-то из них хотел бы выйти замуж за Актеона — он был слишком увлечён мыслями о предстоящей войне, был иногда чрезмерно груб и резок, не умел идти на компромиссы. Он не умел общаться с девушками, совершенно не умел. С ним едва ли можно было поболтать о чём-то интересном. И за что только его выбрали наследным князем? Он не был полностью Изидор — его отец был незнатного рода, и брак между родителями Актеона считался морганатическим. Невесту Актеона Селена видела лишь однажды — когда Нарцисс привёл её в женскую половину дворца после происшествия с кузеном. Ветта Певн была тогда очень расстроена произошедшим. Ещё бы! Это можно было понять! Селена искренне надеялась на то, что Нарцисс как следует наказал Актеона за его проступок. Подумать только — как он посмел схватить её за волосы?! Селена уверена, что соверши он такое с ней или с одной из её сестёр или кузин, Нарцисс обязательно хорошенько всыпал бы ему за подобную дерзость. Селена была бы вне себя от ярости от такого обращения. Селена бы устроила истерику, плакала бы и жаловалась сёстрам и кузинам. Ветта же была просто расстроенной. Она оставалась спокойной, Селена даже поразилась её выдержке. Невеста Актеона показалась девушке вполне милой. Она была её ровесницей — ей тоже было сто семнадцать. Селене она понравилась. В Ветте было что-то удивительное. Она была сильной, храброй, умной — это всё читалось в её глазах. Её высокий лоб, её густая длинная коса, её высокий рост — всё внушало невольное уважение. Впрочем, пожалуй, Селене было жаль эту девушку. Всё в Ветте было иным, совершенно не таким, как на Альджамале. Она казалась в Дараре совершенно неуместной. В каждом её движении чувствовалось, что она привыкла к совершенно другому окружению, к другой природе, к другой магии… Чувствовалось, как ей здесь тяжело. Наверное — невыносимо тяжело. Селене не хотелось даже думать о том, что она может оказаться на другом уровне когда-нибудь, в другом роду, когда никто не хочет понять, когда нет ничего знакомого, привычного… Невеста Актеона ещё держалась — насколько княжна знала, Ветта Певн за всё время на Альджамале не проронила ни одной слезинки. Сама Селена, должно быть, заливалась бы слезами и просила бы вернуть её домой, к матери и сёстрам. Возможно, после свадьбы всё станет лучше. Тогда Ветта будет женой наследного князя, княгиней. Тогда она будет чувствовать себя увереннее. Селена надеется, что им удастся подружиться. Селена надеется, что когда-нибудь Ветта почувствует себя своей в Дараре или во дворце, который принадлежит Актеону. Возможно, что старая нянька Аелла совершенно неправа — подумаешь, на свадьбу приехал Киндеирн. В конце концов, нельзя сказать, что Варвара Феодорокис или Елизавета Фольмар чувствовали себя особенно несчастными только потому, что обвенчались с ним. Возможно, конечно, что Марии ГормЛэйт и было неприятно, что её муж выбирал себе всё новых и новых жён. Возможно, что Катрина Шайлефен чувствовала себя уязвлённой, когда Киндеирн находил себе новых любовниц, каких было великое множество. Впрочем, у Актеона-то вряд ли будет много любовниц! Селена уверена, что у него и невеста была лишь потому, что тётя Сибилла решила его женить. Вряд ли у Ветты будет много соперниц за сердце её будущего супруга. Актеон совсем не так обаятелен, как Киндеирн, пусть и куда красивее. Самого Киндеирна Селена видела лишь одним глазком. Он держался так, как следовало бы держаться самому императору Ибере, если бы такой был. Впрочем, ходили слухи, что Арго Астал и был императором Ибере, пусть и некоронованным. Он чувствовал себя хозяином этого мира. Полновластным хозяином, который не собирается давать кому-либо больше прав, чем полагается. Наверное, он и был хозяином. Из всех своих министров императрица выделяла его, ставила над всеми. И он управлял Ибере с таким же усердием, как если бы это был только его мир.