– И вот еще, если она будет дурить, огрей ее пару раз… Ну, Даррю, будь мужчиной.
Долли жалась от холода и как, бабочка после зимней спячки, расправляла затекшие крылышки. Даррю торопливо кутал ее в одеяла. С таким заботливым мужем ей будет не скучно коротать альпийские зимы. Она научится не хуже бернской овчарки стеречь овец, а если проявит способности, то даже стричь, доить и прясть шерсть.
Пастух еще не стар, и возможно, через год, другой у них родится бойкий пастушонок. Неудавшаяся Лилит вполне способна принести потомство. Несомненно, продвинутый Абадор постиг некие законы мистической истории: все пророчества обязательно сбываются, хотя иногда довольно неожиданным образом.
Утренний сон сладок. Мне было жаль будить Котобрысова. В необъятной пижаме с рисунком из розовых слоников толстяк был трогательно уютен.
– Гервасий, спасибо за спасение из сатанинских катакомб.
– Вы за этим забрались ко мне в такую рань?
– Не только. Знаете ли вы о заговоре против Дионы?
Гервасий виновато заморгал.
– Отвечайте, готовы ли вы присягнуть истинной царице или предпочитаете развлекаться с гнилыми клонами по подвалам и подземельям.
– Готов, готов, голубчик…
– Так вот, я уничтожил лже-Диону. Ну! Клянитесь не вредить, не доносить и, может быть, будущая царица помилует вас.
– Клянусь, клянусь, клянусь! Да я ничего плохого и не делал. Вы же знаете, это все шельма Абадор…
– Ладно, я и до него доберусь. Гервасий, сейчас я пойду к управляющему и потребую, чтобы Леру отправили обратно в Россию. Она уедет в вашем сопровождении. Добравшись до Шаховского, вы предъявите чек с подписью Дионы, получите некую сумму и отвезете Леру к отцу Паисию. Одной дочкой в его семье будет больше. И вот еще, я доверяю вам все свое имущество, а это, ни больше ни меньше, завещание моего учителя.
Я протянул Гервасию книгу Антипыча и мешок с шаманским реквизитом.
Гревасий обиженно засопел:
– Мечтал кальян пососать в экзотической курильне, Каирский музей древностей посетить, на верблюде покататься… и вот, на тебе!
– Вы раздавите любого верблюда, Гервасий, – неуклюже утешил я старика. – Пусть поживет…
– Ну, прощайте, милейший Паганус. Я желаю вам сберечь вашу душу в битве за Маргариту. Самые прекрасные женщины могут быть добыты только в бою. Нежнейшая Афродита стала супругой вояки Ареса, ИЗ-ЗА Елены Прекрасной погибла Троя. Но до сих пор мир ни разу не спасся красотой, она была лишь яблоком раздора… Помните об этом. А теперь самое главное: обязательно побывайте в Гизах и передайте поклон Большому Сфинксу.
– Прямо вот так и передать.
– Да, на полном серьезе: выйдите из машины и подойдите к нему как можно ближе, лицом к лицу… Обещайте, мой татуированный Фауст…
– Обещаю…
Заспанный Абадор долго не мог разобраться в моей инициативе, но я напирал на вредную для девочки резкую перемену климата. Наконец, он заказал билеты на самолет до Шереметьева для Леры и Котобрысова.
Через два часа я прощался с Лерой в аэропорту.
– До свидания, заяц, – я потрепал Леру по мягко вьющимся волосам. – Я спас твою маму. Не скучай, скоро у тебя будет много братишек и сестренок. Постарайся подружиться с ними, слушайся матушку Таисью и учись помогать ей.
– А мама?
– Она обязательно вернется к тебе.
Наш вылет из Орли задержался на несколько часов, и мы прибыли в Каир на исходе ночи. Всю дорогу я искоса наблюдал за Абадором: плоский белый чемоданчик постоянно находился у него в руках. Я не сомневался, что в нем «царский ключ».
Рассвет – самое прохладное время в Каире. Отчаянно-свежий ветерок скользнул под рубашку, вспузырил брюки. Пока проверяли документы и досматривали багаж, я стоял на летном поле, запрокинув голову к небу.
В Африке и день и ночь наступают внезапно, без сиреневой рассветной дымки и долгих сумерек. По краям горизонта уже тлела яркая заря, а небесный купол все еще сиял и переливался яркими звездами. Эту темно-синюю бархатную необъятность древние египтяне называли телом богини Нут. Опершись на напряженные пальцы рук и ног, она гибким мостиком свесилась над земным миром. Ее тело сияет звездами, чаши ее грудей обращены к земле, из лона исходят лучи. Каждую ночь богиня рождает планеты и миры. Ее божественный брат и супруг Солнечный Геб спиной распростерт на земле и готов к соитию. Эта откровенная фреска для древних египтян говорила больше, чем тысячи космогонических трактатов: взаимная любовь Земли и Неба породила звездные миры, планеты и человека.
Когда-то я мечтал увидеть Египет таким, как он был нарисован на обложке учебника истории: обветренный сфинкс, задумчиво смотрящий в синюю вечность, придавленные собственной тяжестью пирамиды, «…и раскидистых пальм веера…».
Увлекшись алхимией, я мечтал о загадочной стране Кемет, где человек впервые открыл тайны превращения вещества. Само слово «химия» происходит от древнего названия Египта.
Рано или поздно сбываются все, даже самые дурацкие мечты.
Рядом с аэропортом нас ожидали две машины: одна зловеще-черная, зеркально сверкающая, другая серебристо-белая, как морская чайка. Со всевозможными почестями Абадор усадил Диону в первую машину, а мы, как свита из темного и светлого рыцаря, поместились во второй.
Я успел в последний раз с тревогой взглянуть на Диону. На голову она набросила синий шелковый платок, чтобы скрыть отметину на щеке. Глаза спрятала за стеклами солнечных очков. Я буквально позвоночником чуял ее волнение и отвращение ко всей этой невеселой «игре».
Кавалькада миновала исторический центр и современный город, по огромному мосту медленно переехала Нил, и волшебство восточной сказки рассеялось. За стеклами мелькал безрадостный, геометрически правильный пейзаж, словно перевернули яркую страницу.