Войдя внутрь, она огляделась, ища в море незнакомых лиц Махоуни.
Накануне вечером он рассказал ей очень много, слишком много, чтобы она могла все сразу переварить, но основное в его рассказе прочно засело в ее уме. Этой ночью, сидя на кровати у себя в номере, она сделала кое-какие заметки в одном из гостиничных блокнотов. Уснула она уже около двух, через час проснулась от холода и залезла под одеяло. Спала она довольно беспокойно до восьми часов, когда ей принесли завтрак.
Она быстро шла по галерее, ища и не находя Махоуни. Так и не найдя его, она вернулась к справочному бюро и увидела за стойкой хорошенькую молодую женщину, складывающую кипой путеводители по Дублину.
— В одиннадцать часов я должна была встретиться здесь с Гордоном Махоуни, — сказала Донна.
— Он будет через минуту, — ответила молодая женщина, продолжая свою работу.
Донна обеспокоенно взглянула на часы, подошла к выходу и посмотрела на «вольво», стоящий на улице.
Когда она обернулась, то увидела приближающегося к справочному бюро Махоуни. Донна улыбнулась и подошла к нему.
— Вы готовы? — спросила она.
— Чем могу служить? — сказал он сухим тоном, старательно уклоняя свой взгляд от ее взгляда.
— Гордон, уже одиннадцать часов. Машина стоит снаружи. Поехали.
Молодая женщина, складывавшая путеводители, внимательно оглядела их обоих, но ничего не сказала.
— Я не могу поехать, — резко сказал он. — Я на работе.
— Какая муха вас укусила? — удивилась Донна, раздраженная его холодностью.
— Я занят. — Он достал лист бумаги, ручку и стал писать.
— Я чем-нибудь обидела вас вчера вечером? — спросила она. — Почему вы так себя ведете?
— Я не понимаю, о чем вы говорите. — В его голосе слышалось безразличие, но и еще что-то.
Страх?
— Извините, у меня много работы, — сказал он, продолжая писать.
Молодая женщина закончила складывать путеводители и выскользнула из-за стойки.
— Я сейчас вернусь, — проговорила она.
— Гордон, объясните мне, в чем дело. Почему вы так странно себя ведете? — спросила Донна сквозь сжатые губы.
Махоуни уставился прямо на нее сверкающими глазами.
— Убирайтесь отсюда! — выпалил он. — Оставьте меня в покое.
Донна гневно сверкнула глазами.
— Убирайтесь к чертовой матери. Прочь от меня! — выкрикнул он. — Прочь от меня, прочь от этого места, прочь от Дублина.
Донна, нахмурившись, хотела было что-то сказать, но Махоуни перебил ее:
— Уезжайте. Уезжайте сейчас же, — сказал он, вновь отводя взгляд. — Чего еще вы от меня ждете?
Она повернулась и быстро пошла к выходу.
Сев за руль машины, она завела двигатель и так резко рванула с места, что подъезжавший сбоку автомобиль вынужден был затормозить, чтобы избежать столкновения. Послышался возмущенный гудок.
Все еще в сильной ярости, она посмотрела на карту, разостланную рядом с ней на сиденье, и поехала к дороге, ведущей к охотничьему домику в Маунтпелье.
Глава 44
Может, это только мне кажется, подумала Донна.
Может, здесь не так уж и холодно. Солнце стоит высоко в небе, вроде бы должно греть. Но почему-то кажется, что холодно.
Поеживаясь, она медленно обошла развалины охотничьего домика. Расположенный на вершине холма, домик, казалось, взирал на Дублин, словно некий бдительный часовой. Порывы набегающего временами ветра трепали ее волосы. Она подняла воротник жакета. Говорят, что подобные места надолго сохраняют ауру Зла.
Из того, что рассказывал Махоуни, можно было сделать вывод, что где-где, а здесь эта аура должна бы сохраниться.
Остатки каменных стен сильно выветрились, но не заросли, как можно было ожидать, сорной травой. Не только трава — никакие растения не росли ни на самой каменной кладке, ни вокруг нее. Здесь стояла какая-то особая, физически ощутимая тишина.
Птицы не вили здесь гнезд.
Ничто живое, похоже, даже не приближалось к этим зловещим руинам.