И сейчас Илья не знал, как себя вести. Настанет утро, полнолуния не будет – и все грезы пройдут сами собой.
Однако в голове снова раздался голос:
«Крестика христианского на тебе не вижу. Веруешь ли в распятого бога?»
«Был родителями крещен, но в церковь не хожу. Нет во мне веры».
«Помогу тебе я».
«С чего бы это? Бесплатный сыр только в мышеловке бывает. Что в уплату потребуешь? Ежели душу, так я не согласен».
«Мыслишь быстро и выводы делать умеешь, молодец! Душу требовать не буду, не дьявол я, не из подземного мира, ежели ты сразу не понял. Борьба идет на Руси страшная. Старых богов, с которыми жили не один век, коим поклонялись, свергают. В реки бросают, фигуры их жгут, ежели они деревянные. А каменные молотами разбивают. Плохо, совсем обезумел народ».
«Боги языческие сами виноваты: не вразумили паству, в тяжелый час отвернулись».
«Да как ты смеешь дерзить мне!»
«Правда глаза колет? Если жить грезами, правды не знать, верного решения не принять. Ты знаешь, в каком времени находишься? А если знаешь, то видеть должна – на Руси христианство язычество одолело. Большинство народа православные, хотя есть верующие в ислам или исповедующие буддизм».
«Знаю», – а голос грустный. Видно, тяжко Макоши.
«Вера в народе сильна, когда верующих много – я так мыслю».
«Упустили мы время, это верно. К князю Владимиру послы приходили, каждый склонял к своей вере – и семиты хазарские, и крымчаки, и греки византийские. Кто предположить мог, что князь отринет веру древнюю, капища порушит, идолов в Днепр сбросит?»
«Идолы-то зачем?»
«Народ зреть должен, кому он поклоняется, без этого никак. Разве у христиан нет икон с ликами святых или распятия бога?»
«Спор бесплодный. Не верю я никому, и не верую».
«Если выбраться живым с корабля хочешь, помогу. А ты поможешь мне старую веру на Руси поддержать?»
«Не слишком ли большую цену просишь? Да и кто я такой? Не князь, не боярин, своей дружины у меня нет. К тому же полнолуние скоро закончится, и силу ты потеряешь».
«Ты умен, образован, мыслишь быстро, выводы правильные делаешь, риторикой владеешь – за тобой люди пойдут. Они ведь сейчас в растерянности: боги, которым отцы и деды поклонялись, низвергнуты, а новые боги чужие, силой насаждаются. Разве любят через силу?»
– Ладно, уговорила, – вслух произнес Илья и растерялся: куда фигурку положить? Если в карман, не обидится?
«Не обижусь, к телу ближе буду. Завтра с утра и начнем».
Голос надолго затих.
Илья посидел молча, поразмышлял: на самом деле голос был или это галлюцинации? Однако, что бы это ни было, спасаться все равно надо, и первым делом шлюпку на воду спускать.
Он улегся на диван, но долго не мог уснуть, все вспоминал друзей своих. Кто-то из них верил в православие, кто-то был убежденным атеистом. Но среди них был один, кто поклонялся древним богам, даже общество какое-то у них было – вспомнить бы название.
В душе Илья посмеивался над ним: одни люди в рыцарей играют, латы железные делают, турниры проводят. Другие клубы реконструкторов организуют, форму шьют, в войну играют. Илья считал, что они в детстве не наигрались, и относился к таким снисходительно. Не презирал – права у него такого нет, каждый волен сам выбирать свое хобби. Но сегодня произошли странные вещи, и, похоже, не игрушки.
Сон выдался коротким, но Илья выспался. Встал бодрым, со свежей головой, и в первую очередь поел. Затем, не тратя времени даром, стал работать с талями, опуская шлюпку. К его удивлению, работа шла гладко и быстро. И еще странно было: полный штиль, вода – как стекло, в северных морях такое редко бывает.
Спустя некоторое время Илья решил передохнуть. Шлюпка уже на воде. Спуститься по канату, отцепить шлюпку – и к земле.
Он с сожалением оглядел судно. Эх, жалко-то как! Нащупал рукой фигурку в кармане – не забыл ли? И тут же в голове раздался голос:
«Не запамятовал наш уговор, Илья?»
«Нет, как можно?»
«Давно пожертвований мне не было, поклоняются все реже. Потому и силы мои ослабели, хотя кое-что еще удается. Море-то спокойное, Ратибор».
«Меня Ильей зовут, – сказал он. – Или ты с кем-то другим говоришь?»
«В прежней жизни тебя Ратибором звали. Конечно, много лет прошло, забыл».
Ни фига себе! Конечно, знал он, что люди про прошлые жизни рассуждают. Один говорил – собакой был, потому кошек не любит, другой – драконом или старухой-нищенкой. Илья эти слова мимо ушей пропускал – блажь. Ан зря, наверное. Или это параллельные миры, другое измерение? Так можно долго философствовать.