Сеча между тынами разгоралась. Слух уже пару раз выхватывал сквозь звон топоров и кольчуг недвусмысленные вскрики, и что-то подсказывало, что кричали сдавленными от боли голосами не кмети. Да уж, мелькнуло в мозгу Вечеслава, а смог бы он сам вот так, ползти в эти лазы, зная, что вариантов остаться в живых, скорее всего, нет?
Размышления прервал резкий свист, и голова сама повернулась в его сторону. Мстивой, наполовину высунувшись из-за дымаря, отчаянными жестами указывал на правый край веси, где трое рязанцев пытались скинуть с внутреннего тына одного из кметей. Чуть поодаль, в сажени от первого кметя, через тын быстро перебрался второй, и тут же ринулся в схватку с двумя парнями, стоявшими в цепи, первым же делом опрокинув одного из них ударом небольшого щита.
Пришло время действовать. И не просто действовать, а командовать десятком мужей, половина из которых старше его раза в полтора.
— Игнат, с четвёркой здесь, остальные пятеро за мной, — чётко проговорил Вечеслав, и указав мечом на Киря с Нечаем, добавил. — Эти остаются.
Игнат кивнул, и бросив взгляд на Прошку и одного из своих братьев, указал двумя пальцами на землю.
— Всё, погнали, — выдохнул Вечеслав, и рванул с пятью хорошо вооружёнными мужами из своего отряда в сторону завязавшегося боя. Люди в цепи провожали их напряжёнными взглядами, которые тут же становились немного спокойнее. Приказ Вышата не отходить от своего места больше чем на десять саженей, чтобы не разрывалась цепь, не позволял им самим броситься на выручку. Но, понимая, что приказ по сути правилен, они одновременно с этим опасались быть зажатыми в клещи пробившимися с краёв кметями.
Пока Вечеслав подоспел, рязанцы сумели скинуть первого кметя с тына, тяжело ранив того в шею, зато второй влёгкую справившись со своими противниками, ринулся вглубь веси, увлекая за собою ещё четверых. А через тын уже перелазил третий кметь, и судя потому, что эта была та дальняя пятёрка, то за оградой оставались ещё двое.
Закрывшись щитом от стрелы, кметь тяжело спрыгнул на землю, и приняв стойку, огляделся. Вечеслав понял, что с этим воем биться ему, и потому рванул вперёд, поднимая щит, и чуть отводя для замаха меч. Кметь обрубил стрелу, и хмыкнув, тяжело двинулся навстречу.
Первые два удара пришлись меч в меч, ударив по ушам дотошным лязгом. Удары были такой силы, что заныла кисть руки, и Вечеслав на долю секунды растерялся, едва успев отбить третий удар щитом. Явно, простой победы, как тогда на дороге не получится, в мгновение сообразил он. Стоящий перед ним вой намного профессиональней всяких там засланцев, которые вместо постоянных тренировок и реальных сечь, гоняют туда-сюда по порталам. Но хитрость никогда не помешает…
Уклонившись от четвёртого удара, Вечеслав быстро сместился вбок, и изо всех сил ударил своим щитом по низу вражеского. Кметь ожидая удара по кайме, и под это напрягая мышцы руки, неплохо словил стальной оковкой по челюсти, и потому потеряв на секунду ориентацию в пространстве, следующий удар отправил вникуда. Этим и воспользовался Вечеслав, рубанув по руке, непростительно долго остававшейся не прикрытой щитом. Отрубленная кисть с зажатым в ней мечом упала на землю, а кметь, ещё не понимая, что произошло, замахнулся для нового удара, обливая себя своею собственной кровью. Но уже через миг, он дико заорав, с перекошенным от злости и боли лицом, ринулся на обидчика. От удара щита в щит, обжигающая волна прокатила по всему телу, сжала лёгкие, и острым ножом резанула локтевой сустав. Вечеслав быстро отступил на три шага, и напряжённо потянул в себя воздух.
Кметь отбросив щит, потащил из-за пояса нож, но Вечеслав уже бросился на него, восстановив дыхание, и с разворота рубанул по второй руке в район плеча.
Сделав шаг назад, он несколько секунд смотрел на застывшего в шоке противника, на его нечеловеческий оскал ненависти, и вдруг на автомате приблизившись, рубанул добивающий по шее. Тёплая кровь оросила крупными каплями левую руку, заставив вздрогнуть.
— Су…ка, — сами прошептали губы, и зубы стиснулись, чтобы не дать волю чувствам.
Он отпрыгнул в сторону, давая телу упасть, и быстро огляделся.
Второй кметь был явно неплохим воином. Из затянувших за собою четверых, он уже убил одного, и троих ранил, умудрившись получить только скользящий удар по шлему, да несколько точных по щиту, расколовших его надвое. Отбросив бесполезные половинки, он теперь стоял вооружённый мечом и ножом, слегка нагнувшись вперёд, и раскачиваясь из стороны в сторону, словно готовящийся к прыжку зверь, а вокруг него сжимался полукруг Вечеславовых «подчинённых» во главе с Людотой. Остальные же, из расставленной цепи, помогали раненым, поглядывая на схватку.