Еже мы прияхом от святого великого князя Владимера святое крещение — во всей Русской земли скверные мольбища идольские разорены тогда, а в Чуди, и в Ижере, и в Кореле, и во многих русских местех… скверные мольбища идольские удержашася и до царстве великого князя Василия Ивановича (1505-1533 годы. — Л.П.).
Суть же скверные мольбища их: лес и камение, и реки, и блата, источники и горы, и холмы, солнце и месяц, и звезды и езера. И роста рещи — всей твари (всему существующему, Природе. — Л.П.) покланяхуся яко богу и чтяху и жертву приношаху кровную бесом — волы и овцы и всяк скот и птицы".
"Во многих русских местах" — эту фразу часто лукаво опускают, цитируя жалобы архиепископа Новгородского. Дабы создать благостное впечатление, что уж к шестнадцатому-то веку, собственно, Русь покрестилась полностью и без остатка.
Если кто и пребывал в язычестве, посещая "скверные мольбища идольские" и "жертву приношаху бесом", — так это всякие там лесные племена, чудь, корела, ижора. Вот только отчего-то список "мольбищ" обрывается на "дикой Лопи" — а уж она-то пребывает в язычестве-шаманизме едва ли не по сей день! Речь, выходит, идёт о "русских местах", о посёлках и погостах русских поморов.
А кто там жил — двоеверцы или всё же язычники? Судя по тому, как встречали зачастую местные жители иноков, речь нередко шла о людях, не желавших терпеть рядом с собою христианский культ.
Во многих областях Русского Севера ещё в XVII веке было большой проблемой основать обитель или "пустынь". И не из-за диких зверей, суровой природы или злобных инородцев, а из-за враждебного отношения местного — русского! — населения.
Освоение этих земель христианской церковью производилось исподтишка, по-партизански. Жития основателей многих монастырей расписывают нищую и полуголодную жизнь своих героев, чуть ли не впятером в землянке посреди глухого леса.
А места окрестные не были безлюдны — там жили люди, вольные русские звероловы и землепашцы, вот только не желавшие отчего-то видеть рядом с собою служителей христианского бога, его "воплощённых ангелов".
Антония Сийского изгнали вместе с "братией". Трижды поджигали келью нашего знакомца Кирилла Белозерского. Изгнание постигло Дмитрия Прилуцкого и Стефана Мохрищского, Александра Куштского и Арсения Комельского. Адриан Пошехонский, Агапит Тотемский и Симеон Кичменгский были в борьбе с местным населением убиты.
Как видим, жители отдалённых углов Новгородчины ещё в московские времена не только приносили в жертву волов и овец на "идольских мольбищах", но и убивали проникающих к ним монахов. То есть были скорее сознательными язычниками, чем двоеверцами.
В XVII веке немецкий путешественник И. Вундерер, осматривая остатки лагеря Стефана Батория, видел под Псковом каменных идолов — Перуна с мечом и молнией, стоящего на змее, и Хорса с солнечным крестом.
Один из этих идолов был найден уже в новое время, в 1894 году, судьба второго осталась неизвестной. К сожалению, немец не смог или не захотел сообщить, продолжалось ли почитание виденных им кумиров.
На другом краю Русского Севера, в Вятской земле, тоже долго держалась старая вера. Митрополит Геронтий писал вятчанам: "Вы… делаете злые дела: обидите святую соборную апостольскую церковь, русскую митрополию, разоряете церковные законы… разоряете церкви".
Уважения к христианству в повадках вятских молодцев, описанных митрополитом, действительно очень трудно заметить. Обращаясь к вятским попам, митрополит вопрошал: "Мы не знаем, как вас называть; не знаем, от кого вы получили поставление и рукоположение".
Историк Костомаров тоже задумывается над этим вопросом — ни в одну епархию Вятка не входила. Любопытно, однако, что соседи вятчан, северные удмурты, называют "попами"… своих языческих жрецов, отправляющих земледельческий культ этого племени. Полагаю вполне возможным, что и "попы" Вятки были того же толка.
Последний царь династии Рюриковичей Фёдор Иоаннович прославлялся в летописях за беспощадность к "идолопоклонникам" — разрушение их кумирен, истребление жрецов и насильственное понуждение креститься.
Между тем это не могло относиться к неславянским языческим племенам — их обращение в христианство дело много более позднего времени, XVIII века и "Инородческой конторы". Более того, этот же царь постоянно наставлял своих воевод не творить инородцам никакой обиды — неужели он сам при этом был так свиреп к тем же иноплеменникам? Скорее всего, как и полагают И.П. Русанова и Б.А. Тимошук, это были остатки русских язычников.
Интересно также свидетельство иностранных путешественников о пруде в Москве, именуемом Поганым, потому что в нём совершают свои обряды и купаются язычники. Была ли это реальность того времени — и в Москве, следовательно, ещё во времена царей обитали язычники, или только воспоминание, неясно.
В этот же период (XV-XVI века) происходит крещение сельской округи, крестьяне становятся христианами (хотя бы формально). К этим выводам пришёл в конце восьмидесятых годов прошлого века В. Власов в серии статей, посвящённых русскому календарному стилю.
Обнаружив, что в русском народном календаре Солнцеворотами именуются Петров день (12 июня с.ст.) и Спиридон (12 декабря), он вычислил, когда на эти дни приходились настоящие летние солнцестояния.
Таким образом, исследователь установил, что наложение фиксированных дат церковного календаря, связанного с богослужением, на народный, земледельческий календарь произошло на рубеже XV-XVI веков.
Примерно в это же время происходит и складывание того самого "пантеона" деревенских Богов с именами христианских святых, о котором мы говорили в начале книги. Помните: Козьма и Демьян — "куриный Бог", святой Власий — "коровий Бог" и так далее.