Все думают, что они лучше других, сильнее, мудрее, свирепее. Они все дураки, полагающие, что у них есть защита Джованни, хотя никто не сравнится с Романом, Маркусом и Леви. Быть одним из людей Джованни — это то же самое, что нарисовать мишень прямо в центре своего лба и расхаживать перед кучкой психопатов, вызывая их на выстрел.
Я замечаю, как Роман проскальзывает в тень кустов, его тело едва различимо в темноте. Он стоит ко мне спиной, но я не сомневаюсь, что он каким-то образом все еще наблюдает, все еще ждет, когда я сделаю глупый шаг, просто чтобы дать ему еще один повод покончить с моей жизнью.
Он делает еще один шаг и исчезает из виду, оставляя меня смотреть ему вслед, мое сердце беспорядочно колотится. Мой желудок скручивает от нервов, когда мое тело тяжелеет с каждой секундой. Сегодняшний вечер был гребаным беспорядком, но я пока не собираюсь умирать.
Женщина в капюшоне положила начало череде событий, которые даже она не смогла бы предвидеть. Несмотря на ее дерьмовый план побега, я думаю, что она на самом деле пыталась защитить меня или, по крайней мере, пыталась увести меня подальше от братьев, но, возможно, она просто хочет убрать меня с ее пути. Она очень напомнила мне Ариану, желавшую завладеть тремя мужчинами в этом мире, которыми нельзя было завладеть.
Боже, я ненавижу эту суку. Если бы был какой-то способ вонзить когти и уничтожить Ариану, не разрушая при этом себя, я бы это сделала. Она пиявка, у которой стояк на Романа, и из-за этого она считает себя вправе издеваться надо мной.
Эта сука в капюшоне застрелила Маркуса и забрала его у меня как раз тогда, когда я думала, что мы с ним начинаем строить что-то вроде… блядь, я не знаю, как это называется. Это точно не отношения, и я была бы в полной заднице, если бы назвала это дружбой. Мы что-то строили, это точно. Происходили изменения, и динамика между нами менялась. Он не доверял мне, и я чертовски уверена, что не доверяла ему, но мы двигались в этом направлении. Между нами могло бы быть что-то хорошее, но сейчас он лежит на своей кровати, истекая кровью, а руки его брата вонзились глубоко ему в грудь. Независимо от того, что произойдет здесь сегодня вечером, я ни за что не смогу увидеть его снова.
Леви и Роман сделают все, что в их силах, чтобы спасти его, но они также собираются сделать все, что в их силах, чтобы покончить со мной, и, судя по тому, что я узнала о братьях ДеАнджелис, они не остановятся, пока не получат именно то, что хотят.
Черт. Этой сучке лучше надеяться, что она никогда больше не перейдет мне дорогу, потому что я превращу ее жизнь в сущий ад, хотя, надеюсь, парни наконец увидят, что я говорю правду. Тогда мне не придется беспокоиться о том, чтобы превратить ее жизнь в сущий ад; они сделают это за меня и превратят это в спектакль, удостоенный премии "Оскар".
Проходят минуты, прежде чем я слышу характерные звуки драки, взглядом осматриваю широкий двор, отчаянно выискивая ее. Ворчание и стоны эхом разносятся в темноте, и мои нервы на приделе, мне ненавистна мысль о том, что я не знаю, где находится каждый из мужчин.
Раздается выстрел, заставляющий меня подпрыгнуть, и как только я замечаю еще троих мужчин, проскальзывающих на территорию, надо мной нависает тень. Мои глаза расширяются, и я делаю глубокий вдох, готовая закричать, но его большая рука зажимает мне рот, заглушая звук.
Игнорируя пронзительную боль в животе, я брыкаюсь, отчаянно пытаясь освободиться, пока он отрывает мои грязные колени от земли. Пальцами я впиваюсь в его кожу, и чувствую, как мои ногти проникают в его плоть.
— Аааа, черт, — выплевывает мужчина, швыряя меня на землю и зажимая окровавленную руку.
Упираясь пятками в землю, я отползаю назад, едва чувствуя слезы, которые свободно текут по моему лицу и капают на ключицу. Он смеется, наблюдая за моей жалкой попыткой сбежать, когда идет вперед, преследуя меня, как дикое животное. Мы двигаемся почти одновременно к передней части разбитой машины, и когда свет фар наконец падает на него, я узнаю в нем одного из мужчин, которые пробрались в мою комнату и вытащили меня прямо из постели.
Гнев пульсирует во мне, и я хватаю пригоршню грязи и бросаю ее ему в глаза. Он чертыхается, и это небольшое отвлечение дает мне всего мгновение, чтобы подняться на дрожащие ноги. Не оглядываясь, я бросаюсь вперед, мне насрать, в каком направлении я направляюсь, просто отчаянно хочу убежать.
Прижимая руку к кровоточащему животу, я пытаюсь сохранить себе жизнь. Мужчина рычит от отчаяния и бросается за мной со скоростью молнии, пока пуля не просвистывает мимо моего лица.
Рев прекращается, когда тяжелое тело мужчины падает на землю, но я едва успеваю оглянуться, как знакомый голос Романа разносится по территории.