Столь же неправомерно было бы допускать возможность примирения в лингвистической теории или практике различных мировоззренческих позиций – идеалистических и материалистических. Такая теоретическая «всеядность» или пассивность, желание стать на позиции методологического плюрализма не соответствуют ни духу советской лингвистической науки, ни ее гражданскому долгу, не говоря уже о том, что это неизбежно отрицательно сказалось бы на качестве исследований. Предостерегая от проявлений безыдейности и мировоззренческой неразборчивости, наблюдающейся среди некоторых деятелей нашей литературы и искусства, Л.И. Брежнев в докладе на XXVI съезде КПСС заявил:
«Здесь мы должны быть непримиримыми. Партия не была и не может быть безразлична к идейной направленности нашего искусства»
Решения XXVI съезда КПСС призывают всех советских ученых сосредоточить свои усилия в области «критики антикоммунизма, буржуазных и ревизионистских концепций общественного развития» (там же, с. 146). Все это имеет прямое отношение и к языкознанию, в значительной мере сопричастному к решению проблем общественного значения.
В свете этих задач какое бы то ни было примиренческое отношение к теориям, исходящим из философии, противоборствующей нашей идеологии, не может быть оправдано. Иногда такое отношение обосновывается общностью задач всей «мировой лингвистики». На это очень правильно возразил Ф.П. Филин:
«Попытки некоторых лингвистов, – сказал он, – строить общелингвистические концепции, пригодные для любой методологии, претенциозны и бесплодны. Мировое языкознание как единое целое существует и не существует. Оно существует, поскольку имеет один объект изучения – язык, поскольку бесчисленное множество специальных лингвистических теорий исследует одни и те же объективно существующие явления языка и дает им однородные или сходные, а также взаимоисключающие объяснения (например, разные гипотезы происхождения аканья и оканья в славянских языках). Его нет, когда речь идет о его методологических философских основах. Нельзя объединить в единое целое (тем более непротиворечивое) материализм и идеализм, диалектику и механицизм. В этом плане существует только борьба, борьба непримиримая»
Принципиальные различия в подходе к одним и тем же аспектам языка особенно показательны в области социальной лингвистики. Некоторые лингвистические направления Запада осознали ограниченность структуралистических теорий, проповедывающих самодовлеющую сущность, имманентность и статичность языка, ограничение анализа лишь терминами внутриязыковых отношений, и пришли к убеждению, что не менее важны и его общественные функции. Развернулось изучение таких вопросов, как соотношение между языком и социально-классовой структурой общества, место языка среди других общественных явлений, характер воздействия социальных факторов на язык и т.д. Бурное развитие социолингвистических исследований наблюдается в последние десятилетия почти во всех странах Западной Европы и Америки. У некоторых ученых, работающих в этой области, появился живой интерес к марксистско-ленинской теории классов и классовой борьбы, материалистическому пониманию общественного развития. Однако многие социолингвисты до сих пор остаются в плену позитивистской философии, требующей ограничения предмета анализа «реально наблюдаемыми» фактами, явлениями, «данными в опыте». В частности американские ученые
«пытаются анализировать язык, культуру и общество в рамках единой поведенческой модели, исходя при этом из теории изоморфизма языковых и социокультурных систем»
В трудах популярного английского социолингвиста Бэзила Бернстайна и его последователей неправомерно преувеличивается значение языка как социального фактора. Выдвинув теорию о жестком закреплении за каждым общественным классом особой формы использования языка – «языкового кода», Б. Бернстайн воздвиг между разными кодами непроницаемые перегородки. Откровенно классовая направленность и тенденциозность теории языковых кодов Б. Бернстайна весьма импонировала реакционным правящим кругам капиталистических стран, которые не только обеспечили ей широкую рекламу, но и организовали немедленное внедрение в практику школы многих ее предписаний.