Не забудьте, однако: это — только образец, первая проба того, что может вам предложить «Производство Великой Романтики» с филиалами по всему миру. В этом проспекте, уважаемый сэр, изложено несколько типовых проектов. Возможно, вас заинтересует цикл «Романтика под всеми широтами»; если же вы отличаетесь смелым воображением, вам вероятно, больше подойдет пикантный набор «Романтика сквозь века». Обратите внимание на постоянно действующий «Городской проект» и…
Она вложила ему в руку тонкую книжицу с яркими иллюстрациями. Хенли уставился на проспект, потом на девушку. Он разжал пальцы, и книжица с шелестом порхнула на землю.
— Сэр, я надеюсь, мы не оскорбили ваших чувств! — воскликнула девушка. — Эти чисто деловые стороны романтики неизбежны, но преходящи. В дальнейшем наша романтика сразу становится стихийной и роковой. Вы только будете раз в месяц получать счет — по почте, в обычном конверте без указания отправителя, и…
Но Хенли уже бежал прочь, вниз по улице. На бегу он выдернул из петлицы транзистор и швырнул его в сточную канаву.
Комиссионерам от романтики так и не удалось всучить Хенли свой товар. У него была тетушка, которой он позвонил, и та, возбужденно кудахтая в трубку, тут же устроила ему свидание с дочкой одного из своих старых друзей. Они встретились в тетушкиной гостиной, тесной от обилия украшений и безделушек, и, запинаясь на каждом слове, добрых три часа проговорили о погоде, о политике, о работе, о колледже и об общих знакомых. Тетушка, сияя от радости, потчевала их кофе и домашним печеньем, разрываясь между кухней и ярко освещенной гостиной.
И видимо, что-то в этих строго-официальных, отдающих седой древностью смотринах подействовало на молодых людей самым благотворным образом. Хенли начал за ней ухаживать, и они поженились через три месяца.
Любопытно отметить, что Хенли был из последних, кто нашел себе жену столь причудливым, старомодным, ненадежным, бессистемным и непроизводительным способом. Ибо компании обслуживания сразу учуяли коммерческие перспективы «метода Хенли». Был составлен график кривой воздействия замешательства и смущения на психику; больше того, произведена финансовая оценка роли Тетушки в системе Американского Ухаживания.
Вот почему один из самых распространенных и высокоценимых сегодня видов обслуживания в ассортименте таких компаний — поставлять стандартных тетушек в распоряжение молодых людей мужского пола, обеспечивать оных тетушек стеснительными и застенчивыми девушками и заботиться о соответствующей обстановке, а именно: ярко освещенной, уставленной безделушками гостиной, неудобной кушетке и энергичной пожилой даме, которая суетится с кофе и домашним печеньем, врываясь в комнату через точно рассчитанные неравномерные промежутки времени.
Дух, говорят, захватывает. До умопомрачения.
СТРАХ В НОЧИ
Просыпаясь, она услышала свой крик и поняла, что кричала, наверное, уже долгие секунды. В комнате было холодно, но все ее тело покрывал пот; он скатывался по лицу и плечам на ночную рубашку. Спина и простыня под ней промокли от пота.
Она сразу задрожала.
— У тебя все в порядке? — спросил муж.
Несколько секунд она молчала, не в силах ответить. Ее стиснутые кольцом руки стягивали подтянутые вверх колени, пытаясь унять дрожь. Муж темной массой лежал рядом, длинный темный цилиндр на фоне слабо отсвечивающей простыни. Посмотрев на него, она снова задрожала.
— Тебе поможет, если я включу свет? — спросил он.
— Нет! — резко произнесла она. — Не шевелись… пожалуйста!
После ее слов слышалось лишь равномерное тиканье часов, но каким-то образом и оно было зловещим.
— Опять?
— Да, — сказал она. — То же самое. Ради бога, не прикасайся ко мне! — Он подался в ее сторону, темный и извивающийся под простыней, и она снова сильно задрожала.
— Сон, — осторожно начал он, — сон был про… я правильно?.. — он деликатно не договорил до конца и слегка переместился по постели, осторожно, чтобы ее не напугать.
Но она снова совладела с собой. Руки ее разжались, раскрытые ладони плотно прижались к простыне.
— Да, — сказал она. — Снова змеи. Они по мне ползали. Большие и маленькие, сотни змей. Они заполнили всю комнату, а новые все ползли через дверь и окна. Их был полный шкаф, так много, что они выползали из-под двери шкафа на пол…
— Успокойся, — сказал он. — Ты уверена, что хочешь об этом говорить?
Она промолчала.
— Теперь хочешь, чтобы я включил свет? — мягко спросил он.
— Не сейчас, — сказала она, помедлив. — Я еще не набралась храбрости.
— Да-да, — произнес он тоном полного понимания. — А другая часть сна…
— Да.
— Послушай, может, тебе не стоит об этом говорить?
— Нет, давай поговорим. — Она попыталась засмеяться, но вместо смеха получился кашель. — А то ты подумаешь, что я начинаю к этому привыкать. Сколько ночей это уже тянется?
Сон всегда начинался с маленькой змейки, медленно ползущей по ее руке и поглядывающей на нее злобными красными глазками. Она стряхивала ее и садилась на постели. Тут по покрывалу начинала скользить другая, все быстрее и быстрее. Она стряхивала и эту, быстро вылезала из постели и становилась на пол. Тут другая змея оказывалась у нее под ногами, еще одна сворачивалась в волосах над глазами, а потом через открывшуюся дверь ползли все новые, вынуждая ее вернуться на постель и с воплями тянуться к мужу.
Но во сне мужа рядом с ней не оказывалось. Вместо него на постели, длинным темным цилиндром на фоне слабо отсвечивающей простыни, лежала огромная змея. И она понимала это, лишь обняв ее руками.
— А теперь включи свет, — велела она. Когда комнату залил свет, мускулы ее сжались. Бедра напряглись, готовые выбросить ее из постели, если…
Но все-таки это оказался ее муж.
— Господи Боже, — выдохнула она и полностью расслабилась, слившись с матрасом.
— Удивлена? — спросил муж, криво улыбнувшись.
— Каждый раз, — сказала она, — каждый раз я уверена, что тебя здесь не будет. А вместо тебя лежит змея. — Она коснулась его руки, чтобы убедиться.
— Видишь, насколько все это глупо? — мягко и успокаивающе произнес он. — Если бы только смогла забыть… Тебе нужна лишь уверенность во мне, и эти кошмары пройдут.
— Знаю, — ответила она, впитывая в себя детали обстановки. Маленький телефонный столик с беспорядочной кучей записок и исчерканных бумажек выглядел необыкновенно ободряюще. Старыми друзьями были и поцарапанное бюро из красного дерева, и маленький радиоприемник, и газета на полу. А каким нормальным смотрелось изумрудно-зеленое платье, небрежно переброшенное через спинку стула!
— Доктор сказал тебе то же самое. Когда у нас была ссора, ты ассоциировала меня со всем, что идет не так, со всем, что причиняет тебе боль. И теперь, когда все наладилось, ты продолжаешь делать это по-прежнему.
— Не сознательно, — сказал она. — Клянусь, не сознательно.
— Нет, все по прежнему, — настаивал он. — Помнишь, как я хотел развода? Как говорил, что никогда тебя не любил? Помнишь, как ты меня ненавидела, но в то же время не давала уйти? — Он перевел дыхание. — Ты ненавидела Элен и меня. И это взяло свою дань. Внутри нашего примирения так и осталась ненависть.
— Я не думаю, что когда-либо ненавидела тебя, — сказал она. — Только Элен… эту тощую мелкую обезьяну!
— Нельзя плохо говорить о тех, кого уже не волнует мирская суета, — пробормотал он.
— Да, — задумчиво сказала она. — Наверное, это я довела ее до того срыва. Но не могу сказать, что мне жаль. Думаешь, меня посещает ее призрак?
— Не надо себя винить, — сказал он. — Она была напряженной, нервной, артистической женщиной. Невротический тип.
— Но теперь, когда Элен больше нет, у меня все прошло, я все преодолела. — Она улыбнулась ему, и морщинки тревоги у нее на лбу разгладились. — Я просто без ума от тебя, — прошептала она, перебирая пальцами его светло-русые волосы. — И никогда тебя не отпущу.
— Только попробуй, — улыбнулся он в ответ. — Я никуда не хочу уходить.
— Просто помоги мне.
— Всем, что у меня есть. — Он подался вперед и легонько поцеловал ее в щеку. — Но, дорогая, если ты не избавишься от этих кошмаров — в которых я главный злодей — мне придется…