«По одну сторону каждой двери находится тайна. Так что всякая осторожность бесполезна. А дружба и вражда превращаются в ничто под взглядом вечности».
«Смело входи, незнакомец! Садись и чувствуй себя как дома».
Эта надпись, сделанная таким образом, что по форме своей напоминает комету с ярко сверкающей головой, часто встречается на входных дверях, на крышках ларцов и сундуков и на книжных переплетах.
Обитатели мира Нна Ммуа — великолепные садовники и вегетарианцы (вынужденные, возможно). У них развиты такие искусства, как кулинария, ювелирное дело и поэзия. Каждая деревня выращивает и запасает впрок все необходимое. Между деревнями происходит даже некий торговый обмен — в основном это готовые кушанья из довольно ограниченного овощно-фруктового меню, приготовленные профессиональными поварами. Повара — люди, особенно почитаемые в народе; они обменивают свои изделия на сырые продукты у садовников и огородников, всегда предлагая и некоторую добавку. Никаких рудокопов в этом мире замечено не было; опалы, перидоты, аметисты, гранаты, топазы и разноцветные кварцы можно запросто накопать самому или подобрать в русле любого ручья. Драгоценные и полудрагоценные камни здесь обменивают на золотые и серебряные самородки или на старые вещи из драгоценных металлов. Деньги существуют, но имеют лишь символическую, так сказать почетную, ценность: их используют в не слишком сложных азартных играх (нна ммуа играют в кости, в шашки и в черепки) и при покупке произведений искусства. В качестве денег служат жемчужно-сиреневые прозрачные чешуйки величиной с ноготь большого пальца, которые теряют самые крупные представители здешних медуз, а потом их выбрасывает на берег моря волнами, люди подбирают их и обменивают в центральных районах на произведения ювелирного искусства. Деньги нужны и при покупке литературных произведений — поэм, опубликованных в виде книг или записанных на отдельных листках или в свитках.
Некоторые из гостей мира Нна Ммуа искренне уверяли меня, что эти поэмы на самом деле являются религиозными трактатами или же сакральными символами, такими, например, как мандала. Другие же не менее искренне считали, что никакой религии у нна ммуа нет.
В мире Нна Ммуа существует немало следов того, что люди из нашего мира называют цивилизацией и под чем теперь чаще всего подразумевается капиталистическая экономика и промышленная технология, основанные на интенсивной, изнурительной эксплуатации природных и человеческих ресурсов.
Развалины огромных городов, следы длинных дорог и многочисленных улиц с тротуарами, обширные пустыри, загаженные различными свидетельствами «прогрессивного развития общества и научных технологий» виднеются среди полей и парков. Это следы очень древней цивилизации, и, похоже, нна ммуа они совершенно безразличны, ибо они смотрят на них без почтительного ужаса и безо всякого интереса.
На гостей из иных миров они, впрочем, смотрят примерно так же.
Никто не способен понять их язык достаточно хорошо, чтобы узнать, есть ли у нна ммуа история, мифология, сведения о тех предках, которые ответственны за разрушение и загрязнение их мира.
Мой добрый приятель Лори говорит, что слышал, как нна ммуа используют некое слово, явно связанное со всеми этими развалинами и пустырями: слово «нен». Насколько он мог судить, оно, в зависимости от контекста, может означать множество самых различных вещей — от цунами до крошечного жучка с радужными крылышками. Лори считает, что основным, исходным значением корневого слова «нен» может быть «некий предмет, способный двигаться очень быстро», или «события, быстро сменяющие друг друга». Мне показалось довольно странным обозначать таким словом поросшие травой руины, что громоздятся близ деревень или служат фундаментом деревенским домам, потрескавшиеся, утонувшие в земле или на дне мелких озер куски тротуара, огромные, выжженные химикатами пустыни, где теперь не растет ничего, кроме тонких, похожих на красноватые цветы бактерий в ядовитых озерцах и болотцах.
С другой стороны, совершенно не очевидно, что в мире Нна Ммуа что-либо может называться каким-то одним словом.
Лори провел больше времени в «садах утопии», чем большая часть гостей этого мира, и я попросила его описать их мне — так, как он захочет сам. И вскоре он прислал мне следующее письмо:
«Ты спрашиваешь об их языке. По-моему, ты и так достаточно хорошо описала существующую проблему. Предлагаю тебе кое-какие свои размышления, которые, возможно, несколько ее прояснят.