Разумеется, речь идет не только и не столько о сотнях и тысячах сэкономленных тонн типографской краски и бумаги или якобы об удобстве чтения названий иностранных учреждений, газет, магазинов, или способе освоения иностранного языка, что должно мотивировать переход с кириллицы на латиницу. Причины здесь, конечно, гораздо глубже и уходят корнями в культурно-историческую перспективу, опорными точками которой для эмигрантов выступают Русь, православие, Кирилл и Мефодий (первоучители славян). Кириллический алфавит базируется на истории и символизирует преемственность развития Руси – России как единого государства. Революция 1917 г. знаменовала для многих эмигрантов если не социально-экономическую смерть страны, то ее предсмертные судороги. Введение же латиницы – это, по мнению эмигрантов, окончательная смерть России, а именно духовно-религиозная смерть, полная победа католицизма над православием. Именно в таком эмоционально-напряженном клубке культурно-религиозных сплетений эмигранты рассматривали обсуждение вопросов перехода в СССР с кириллицы на латиницу. И тем не менее эмигранты находили в себе еще силы шутить над советскими реформаторскими затеями. Приведем обширное стихотворение известного эмигрантского писателя В. В. Клопотовского (1883–1944), выступавшего под псевдонимом Лери:
В СССР предстоит введение латинского шрифта.«Латынь из моды вышла ныне», —Так некогда сказал поэт,Но в этом больше смысла нет,Раз, по прошествии ста лет,В России пишут по-латыни,По предписанию чеки,Середняки и кулаки.Согласно воле Главнауки,В России умерли «аз» – «буки».А также «веди» и «глагол».Чтоб не трудился комсомол,Да при наличьи комсомолаТеперь уже не до глаголаТому, кто, как известно всем,Уже давно и глух и нем.И всем на свете недоволен,И недвижим, и безглаголен.Но что за ширь, но что за взлет!И кто осмыслит, кто пойметРисунок этот прихотливыйИ сказочные перспективыТех государственных забот,Что власть советов наполняет,И от которых весь народДействительно обалдевает,Но все же движется вперед,И, становясь в хвост за селедкойИль за восьмушкой макарон,Вполне признательно и кроткоЯзык Тацита учит он,Как признанный первоисточникВсех умных и серьезных книг,Либо, вперяя глаз в подстрочник,Он по-латыни славит ЦИК.И, рассудив в огне и в буре,Всех откровений весь венецКричит совдепу: «МоритуриТебе салютант» и конец!И в самом деле, что творится!..Обалдевает голова,И это ясно, что едваДругая сыщется столица,Как эта красная Москва! —Где были снежные сугробы,Где были мрачные леса,Там нынче всюду небоскребыВонзают крыши в небеса,И государство взором меткимСпешит культуру насадитьИ всех, в порядке пятилетки,И обогреть, и накормить!..Грохочет жизнь, взлетают лифты,Вздымая хлебные мешки,И правильным латинским шрифтомПосланья пишут мужики.И даже будучи в подвале,И, несмотря на свой удел,«В конце письма поставят “вале”»Пред тем, как выйти на расстрел!..И даже в глубине деревниБелогвардеец и кулак,Презрев старорежимный мрак,Как римлянин какой-то древний,Выводит вместо трех крестовЛатинских звонких пару строф!..И не при тлеющей лучине,Подруге темных царских дней,А при «Филлипсе»[22] в сто свечейМужик с мужичкой по-латыниБлагонадежности своей,Сопя, вдвоем строчат анкету,Но с тяжкой думой на челе,Чтобы узнали там, в Кремле,Что хлеба все-таки ведь нетуИ что не народится хлеб,Пока не пропадет Совдеп!..И изречением крылатымЛатинский завершив язык,Они вполне российским матомВ душе обложат красный ЦИК…И слов игры их не измерить,И можно лишь одно сказать,Что Русь аршином не измерить,И по-латыни не понять!.. (Сегодня. 1930. 12 янв.)
Такая ироническо-скептическая оценка возможной латинизации русского языка в стихотворении сопровождается апелляцией и к историческим фактам, и к традиционным образам русской крестьянской Руси-России, и к просторечным и даже бранным формам (ученая латынь ↔ русский мат как антипод латинского – языка учености), и к литературным ассоциациям, реминисценциям (ср. тютчевское «Умом Россию не понять…»), и к текущей ситуации в большевистской стране (пятилетки как новый способ планового хозяйственно-политического управления страной). Орфографические новшества, активно обсуждаемые в советской России, казались эмигрантам всё более и более абсурдными, вздорными и нелепыми и все более отдаляли эмигрантов от советской культуры, интеллектуального поля и складывавшейся, формировавшейся языковой практики.
вернутьсяЛампочки фирмы «Филлипс» (Phillips).