Рис. 4.23. Однонаправленный смех у мальчиков и девочек
а — частота для каждого пола, б — частота различных сочетаний. Суб — субъекты. Об — объекты.
М — мальчики. Д-девочки. Дано по (Бутовская. Козинцев. 2002)
Однонаправленный смех в асимметричных по статусу парах — высокоранговый актер и низкоранговый реципиент и наоборот, происходит примерно с одинаковой частотой (см. рис. 4.24). Однако семантическая его нагрузка, по-видимому, разная: насмешка в первом случае, заискивание во втором (Бутовская, Козинцев, 2002). Однонаправленный смех часто сопровождает игровое преследование (мальчики преследуют девочек и наоборот) и в этом случае является проявлением шутливого антагонизма между полами.
Рис. 4.24. Однонаправленный смех в зависимости от социального статуса
а — частота для высокоранговых и низкоранговых детей, б — частота различных сочетаний. В — высокоранговые дети. Н — низкораногвые. Суб — субъекты. Об — объекты. Дано по (Бутовская. Козинцев. 2002)
Изучение роли смеха в контексте социальных взаимодействий во взрослых коллективах дает несколько иные результаты. По данным Р. Косера и ряда других авторов, женщины в мужском обществе смеются чаще, чем мужчины, а лица с более низким статусом — чаще, чем их высокостатусные партнеры (Coser, 1960; Duncan, Fiske, 1977; Leffler et al., 1982). Очевидно, смех служит демонстрацией интереса женщины к мужчине и выполняет также функцию умиротворения (вспомним, что в детских коллективах смех со стороны низкоранговых детей в адрес высокоранговых часто носит заискивающий характер). Очевидно, мужчины смеются реже в направлении женщины, а высокоранговые индивиды — в направлении низкоранговых, потому что это может восприниматься последними как проявление угрозы. Если совместный смех оказывает сплачивающее и расслабляющее воздействие на участников любого статуса, то однонаправленный смех в адрес более низкорангового члена группы может оказывать негативное дезинтегрирующее действие и потому часто подавляется смеющимся.
4.13. Восприятие смешного и грустного в ходе онтогенеза: возрастные и гендерные различия
Смех играет важную роль в социальной адаптации человека и его успешном существовании в рамках любого коллектива. Он возникает в онтогенезе задолго до того, как начинает играть заметную окружающим социальную функцию.
Люди смеются во всех без исключения человеческих культурах, что позволяет считать смех человеческой универсалией (Козинцев, Бутовская, 1996а; Eibl-Eibesfeldt, 1989). Адекватному использованию смеха ребенок обучается с раннего детства. Однако представление о смешном сильно варьирует от культуры к культуре и, по всей видимости, существенным образом зависит от пола ребенка (Козинцев, Бутовская 1996а, б). Культура помимо всего прочего регламентирует и ситуации, в которых человеку позволительно смеяться (Абрамян, 1983; Бахтин, 1965). Смех широко используется в ритуальных целях во многих человеческих культурах (Пропп, 1999; Березницкий, 2002; Козинцев, 2002; Христофорова, 2002; Унарокова, 2002). Он может быть предписан как важнейший компонент ритуалов охоты, родильных или погребальных обрядов. Отношения подшучивания, или обмен "словами-тумаками", сопровождающиеся смехом, присутствуют в повседневном общении многих традиционных обществ (бушмены, австралийские аборигены, индейцы Южной и Северной Америки, народы Севера, адыги) и являются составной частью социальных взаимоотношений в современном мире (Рэдклифф-Браун, 2001; Банников, 2002). Они часто играют важную интергативную роль, снижая социальную напряженность между некоторыми категориями родственников.
Рассматривая смешное не только как производное, но и как стимулирующее начало в развитии интеллекта, можно заметить эвристическую роль знаковой трактовки смешного для углубления представлений о предметно-коммуникативных контактах ребенка и взрослого. Содержание детских шуток отражает стадии эмоционального развития. Примерно в возрасте 3 лет, в период формирования гендерной идентичности (Келли, 2000), дети часто затевают игру с изменением пола (например намеренно называют девочек мальчиками). В возрасте 4 лет дети переходят к так называемым "туалетным шуткам". Видение смешного на этих стадиях развития предполагает эмоциональное овладение ситуацией, способность взглянуть "со стороны" на происходящее (Wolfenstein, 1954). Как отмечает П.Е. МакГи (McGhee, 1977, 1979), смешное отражает собой когнитивный опыт. Оно подразумевает обобщение ребенком накопленных к этому времени знаний об окружающем мире, правилах социального общения, семантической структуре родного языка и отражает развитие более сложных механизмов мышления.