— Куда мы направляемся?
— Наверху нас ждет мой корабль.
Беран с мечтательным сожалением поглядел вниз. Словно актиния, павильон переливался всеми цветами радуги. Наследник не ощущал желания возвратиться — только легкое сожаление. Вверх — все время вверх, еще минут пятнадцать — и вот павильон превратился уже в крошечное цветное пятнышко далеко внизу.
Палафокс вытянул левую руку — импульсы в радарной сетке на его ладони отражались от поверхности земли, преобразуясь в раздражение, достаточно сильное. Он прикоснулся языком к одной из пластинок на внутренней стороне щеки и произнес какой-то резкий слог.
Минуты текли: Беран и Палафокс летели словно призраки. И вот небо перечеркнула длинная тень. Палафокс, протянув руку, схватился за перила и втянул себя вместе с Бераном во входной люк. Он втолкнул мальчика в кессонную камеру, вошел следом и захлопнул люк. Ярко загорелись внутренние огни.
Беран, слишком изумленный, чтобы всерьез интересоваться происходящим, мешком упал на скамью. Он смотрел, как Палафокс поднялся на верхнюю палубу и щелкнул парой переключателей. Небо потускнело, и Беран всем телом ощутил пульсацию — корабль двигался.
Палафокс спустился, изучил Берана оценивающе-бесстрастно. Мальчик не смог вынести его взгляда.
— Куда мы направляемся? — спросил Беран скорее не потому, что это его интересовало, просто ничего лучшего он придумать не мог.
— На Брейкнесс.
Сердце Берана гулко стукнуло:
— Почему я должен лететь туда?
— Потому что теперь ты Панарх. Если бы ты остался на Пао, Бустамонте убил бы тебя.
Беран вынужден был признать справедливость слов Палафокса. Он исподтишка взглянул на Палафокса — тот уже совершенно не походил на тихого незнакомца, что сидел за столом Аэлло. Новый Палафокс был высок как демон огня, он весь светился изнутри сдерживаемой энергией — он был великолепен! Маг, Брейкнесский Маг!
Палафокс сверху вниз взглянул на Берана:
— Сколько тебе лет, мальчик?
— Девять.
Палафокс потер свой длинный подбородок:
— Лучше тебе знать, чего от тебя ожидают. В сущности, программа несложна. Ты будешь жить на Брейкнессе, будешь учиться в Институте, будешь моим подопечным, и придет время, когда ты послужишь мне, как один из моих собственных сыновей.
— А ваши сыновья — мои ровесники? — с надеждой спросил Беран.
— У меня много сыновей! — с мрачной гордостью отвечал Палафокс. — Их сотни! — увидев, насколько ошеломлен Беран, он сухо рассмеялся. — Здесь много непонятного для тебя. Чем ты так удивлен?
Беран сказал извиняющимся голосом:
— Если у вас так много детей, вы, должно быть, стары — гораздо старше, чем выглядите.
Лицо Палафокса странно изменилось. Щеки вспыхнули румянцем, глаза засверкали словно кусочки стекла. Он говорил медленно, ледяным голосом:
— Я не стар. Никогда впредь не говори ничего подобного. Так не разговаривают с Магистром Брейкнесса!
— Я сожалею… — Беран задрожал, — я подумал…
— Неважно. Пойдем, ты устал, тебе нужно поспать.
…Беран был озадачен, проснувшись не в своей черно-розовой постели. Хорошенько оценив ситуацию, мальчик чувствовал себя относительно неплохо. Будущее обещало много интересного, и когда он возвратится на Пао, он будет владеть всеми тайными знаниями Брейкнесса.
Наследник поднялся, позавтракал с Палафоксом, который, казалось, был в хорошем расположении духа. Беран набрался мужества и задал еще несколько вопросов.
— Вы действительно Маг?
— Творить чудеса я не могу, — ответил Палафокс, — разве только чудеса разума.
— Но вы летаете по воздуху! Вы испускаете пламя из пальца!
— То же самое может любой Брейкнесский Маг.
Беран изумленно глядел на длинное острое лицо:
— Тогда вы все маги?
— Ха! — воскликнул Палафокс. — Эти способности являются результатом модификации тела. Я весьма хорошо модифицирован.
Благоговейный страх Берана сменился сомнением:
— Мамароны тоже модифицированы, но…
Палафокс по-волчьи оскалился:
— Вот уж наименее уместное сравнение! Могут нейтралоиды летать по воздуху?
— Нет.
— Мы отнюдь не нейтралоиды, — сказал Палафокс решительно. — Наши модификации увеличивают, а не уменьшают нашу мощь. Антигравитационная ткань вживлена в кожу стоп. Радары находятся в левой руке, сзади на шее, на лбу — они обеспечивают меня шестым чувством. Я вижу на три порядка ниже инфракрасного и на четыре выше ультрафиолетового излучения. Я могу слышать радиоволны. Я могу передвигаться под водой. Я могу летать в безвоздушном пространстве — в космосе. Вместо кости в моем указательном пальце находится приспособление типа лазера. У меня еще множество других возможностей. Источник энергии — энергоблок, расположенный в грудной клетке.
Беран с минуту молчал, потом робко спросил:
— А когда мы прибудем на Брейкнесс, вы меня тоже модифицируете?
Палафокс оценивающе рассматривал Берана — как бы в свете этой новой идеи.
— Если ты в точности будешь выполнять все мои указания, то, должно быть, да.
— Что я должен делать?
— Пока тебе не следует об этом беспокоиться.
Беран подошел к левому борту и выглянул в иллюминатор, но не увидел ничего, кроме стремительно бегущих серых и черных полос.
— Скоро мы достигнем Брейкнесса?
— Уже недолго осталось. Отойди от иллюминатора. Глядеть в подпространство вредно — это повредит восприимчивому мозгу.
Индикаторы на контрольной панели вибрировали и вспыхивали — и вот корабль дал резкий крен.
Палафокс поднялся наверх и поглядел сквозь смотровой купол.
— Вот мы и на Брейкнессе!
Беран, приподнявшись на цыпочки, увидел серый безотрадный пейзаж, освещенный маленьким белым солнцем. Корабль скользнул в нижние слои атмосферы — и мир приобрел более ясные очертания. Беран увидел невообразимо огромные горы, скальные когти высотой миль в сорок, покрытые льдом и снегом, вершины которых были окутаны испарениями. Корабль скользнул над серо-зеленым океаном, усеянным островками плавающих водорослей, затем снова полетел над скалами. Сейчас они медленно спускались в долину со скальными склонами, дно которой было скрыто мраком и туманом. Скалистый уклон перед ними был покрыт какой-то серо-белой коркой. Корабль снизился, и корка оказалась небольшим городом, лепящимся к подножью горы. Постройки были низенькие, сплошь из лавовых пород вроде туфа, с коричнево-красными кровлями, некоторые из них соединялись между собой и свисали с утесов, словно цепочки. Все выглядело уныло и не слишком впечатляюще.
— И это Брейкнесс? — спросил Беран.
— Это Брейкнесский Институт, — сказал Палафокс.
Беран был порядком разочарован:
— Я ожидал другого…
— Мы не любим претенциозности, — заметил Палафокс, — и, в конце концов, Магистров совсем немного и мы очень редко видимся.
Беран заговорил было, но смутился, чувствуя, что он затронул чувствительную струнку. Он спросил осторожно:
— Ваши сыновья живут с вами?
— Нет, — коротко ответил Палафокс, — но, естественно, они посещают Институт.
Лодка медленно снизилась. Индикаторы на контрольной панели мигали и прыгали как живые.
Беран оглядел глубокое ущелье, вспомнил зеленые поля и голубые океаны родины — и вздрогнул.
— Когда я вернусь на Пао? — спросил он в волнении.
Палафокс явно думал совсем о другом и ответил небрежно:
— Когда позволят обстоятельства.
— Но скоро ли это будет?
Палафокс глянул на мальчика сверху вниз:
— Ты хочешь быть Панархом Пао?
— Да, — решительно сказал Беран, — если меня модифицируют.
— Может быть, твои желания исполнятся. Но ты должен помнить, что тот, кто берет, должен отдавать.
— Что я должен отдать?
— Это мы обсудим позже.
— Бустамонте не будет мне рад, — грустно сказал Беран. — Я думаю, что он тоже хочет быть Панархом.