Точно так же и предложения времени являются полной модальной противоположностью предложения цели и следствия только в том случае, когда они выражают собою исключительно временные отношения, лишенные всяких других логических элементов. Как указывает всякий элементарный учебник, предложение времени может носить и целевой оттенок (когда, например, союз времени мы переводим по-русски «пока не»), и тогда здесь необходим конъюнктив. Только в чистом виде предложение времени есть прямая модальная противоположность предложения цели и следствия.
Таким образом, предложения цели и следствия по-латыни всегда конъюнктивны, а предложения времени и причины (в их чистом виде) всегда индикативны. Косвенный же вопрос занимает среднее положение между этими двумя противоположностями. Что же касается основной причины такого модального колебания придаточных предложений, то заключается она только в семантике самих придаточных предложений, обладающих то устойчивым, то текущим характером в зависимости от намерения пишущего или говорящего.
Остальные придаточные предложения легко ориентировать на этом модальном фоне.
Совершенно ясно, что относительные придаточные предложения тоже занимают среднее место между установленными нами модальными полюсами. Они могут выражать собою и цель, и следствие, и время, и причину. Следовательно, их можно относить к самим этим обоим полюсам. С другой же стороны, они, иной раз, совершенно неотличимы от косвенного вопроса, разделяя с ним решительно все интонационные оттенки, ведущие, как сказано выше, то к индикативу, то к конъюнктиву.
Условные и уступительные придаточные предложения либо имеют реальный смысл, и тогда они индикативны, то есть в модальном смысле неотличимы от предложений времени и причины. Или же эти предложения потенциального или ирреального смысла, и тогда они конъюнктивны. Но этот их конъюнктив отнюдь не имеет косвенного значения и потому не подчиняется правилу последовательности времен. Как мы видели выше (§3, п. 1), конъюнктивы в этих предложениях ставятся свободно, то есть так, как они стояли бы в независимых предложениях того же модального смысла. Таким образом, условные и уступительные придаточные предложения тоже занимают среднее место между нашими двумя модальными полюсами, но несомненно тяготеют к полюсу предложений времени и причины.
§ 7. Заключение
Мы начали настоящий раздел с указания на необходимость методической переработки латинского синтаксиса, который в своем традиционном изложении накопил огромное количество всякого рода неясностей и путаницы и потому уже давно требует упорядочения и приближения к живому языку. В заключение проделанной работы мы опять хотели бы вернуться к вопросам методики и дидактики. Мы сейчас укажем на те идеи, которые, по нашему мнению, должны способствовать этому упорядочению и этому оживлению латинского синтаксиса.
Схоластика в науке возникает там, где вопреки элементарному требованию дидактики все части целого рассматриваются изолированно от этого целого, как будто они имеют самодовлеющее значение. В этом и заключается причина всего грамматического хаоса в латинских учебниках и причина необходимости механической зубрежки здесь мертвых и разорванных частей целого. Целым в данном случае является совокупность способов подчинения придаточных предложений главным предложениям. Нужно знать, какие вообще способы подчинения существуют в латыни, и нужно знать, в каком они находятся между собой отношении, то есть чем они друг от друга отличаются и в чем они друг на друга походят. Мы настаиваем, что это именно и есть то целое, в отрыве от которого способы подчинения отдельных типов предложений являются мертвыми частями, элементами цельного организма латинского синтаксиса. Именно по этой причине традиционные учебники в каждом типе придаточного предложения начинают развивать модальную теорию заново, так, как будто бы между отдельными типами придаточных предложений не было ровно никакой модальной общности. Мы осмелились восстать против этого всеобщего раздробления латинского синтаксиса и прежде всего установить то целое, благодаря отрыву от которого мертвеют все его, даже самые необходимые, составные элементы.
Далее, установив такое целое, мы попытались рассмотреть его как принцип для возникновения всех подчиненных ему отдельных моментов, то есть, говоря конкретно, установить в зависимости от этого целого все частные случаи модального подчинения в отдельных типах предложений. Это привело нас к необходимости создать новую классификацию придаточных предложений, которая отвечала бы не общеграмматическим целям, то есть была бы выражением не тех общих категорий, по которым придаточное предложение присоединяется к своему главному, а которая имела бы специально модальный смысл и в точности соответствовала бы установленным нами способам подчинения.