Способ общения в наибольшей мере связан с письменным либо неписьменным видом словесности. Если устная речь становится доминирующим способом общения (в контактном и дистантном видах), то неизбежно сокращаются синтаксические средства компрессии, например, вторичные предикатные структуры, сложные виды подчинительных предложений. В этом смысле представляет интерес наблюдение, сделанное относительно английского языка и урду с точки зрения эксплицитности этих языков: английский язык характеризуется тенденцией к самодостаточности текста, наличием анафоры и катафоры, т.е. отсылок к информации внутри текста, объяснительностью текста, в то время, как урду базируется преимущественно на ситуативной отсылочности (различные виды указательной референции, требующей зрительного контакта, эллиптические конструкции, субституции, опора на общие знания) (Hasan, 1984, p.111). Речь идет о том, что английский язык сориентирован на письменную норму общения, а урду — на устную. Это наблюдение перекликается с известной теорией Б.Бернстайна об ограниченном и развернутом коде общения. Ограниченный код усваивается естественным образом, не требует образования и полностью отвечает потребностям обиходно-бытового общения (Bernstein, 1972). Соответствующим образом меняется словарь: бытовая устная речь требует гораздо меньшего количества слов для успешной коммуникации, чем письменная речь. Письменная речь поддерживает словник, включающий заимствования, архаизмы, термины и квази-термины. Устная речь характеризуется, в основном, двумя пластами лексики: основной словарный фонд и быстро меняющийся просторечно-жаргонный слой. Отсюда можно сделать предположение о сокращении словаря, синтаксического инвентаря языка, с одной стороны, и ускорении просторечного видоизменения языка, с другой стороны. Культурно-исторические свидетельства, характеризующие развитие дописьменных сообществ, дают основания считать, что в этих сообществах особую значимость имели «хранители текстов», т.е. языковые эксперты, люди, умеющие красиво говорить, передающие из поколения в поколение тексты, в которых в концентрированной форме зафиксированы ценности данного сообщества. Количество таких хранителей текстов было небольшим. Возрастание значимости устной речи, экспансия устной речи неизбежно должны привести к эстетическому ренессансу сказаний, эпоса, лирики. Возможно, ценность красивого слова в послеписьменный период возрастет.
Какие тенденции появляются в изменении жанров речи?
В.В.Прозоров (2000) убедительно доказывает, что классическая триада родов речи (эпос, лирика и драма) в современную эпоху сохранилась и активно развивается в трансформированном виде в текстах средств массовой информации. Газетный текст во всей его скоротечности и многоохватности начинает играть роль эпоса. "Главным объектом эпического интереса были и остаются события, повествования о происшедшем, размышления над сущим и преходящим. … Газета изо всех сил стремится постичь за временем настоящим, настигнуть его, но обречена оставаться в непреодолимом зазоре между настоящим и недавно-прошедшим, в подвижной сфере эпического мироотношения. … Радиотекст … играет в массовом художественно-образном восприятии роль лирики. Радиороду присуща особая откровенность, чувствительность, доверительность: мы не видим, но лишь слышим – угадываем говорящего, и речь его обретает чрезвычайную эмоционально–экспрессивную и укрупненно смысловую наполненность. С древних времен вся эта гамма интонационных, семантических и других характеристик принадлежит лирическому роду высказываний. … Наконец, телетекст в нынешнем его оформлении ближе всего из трех родов словесного искусства – к драме. Он весь пронизан диалогической активностью, он ценится прежде всего своей диалогической заданностью и напряженностью. … Его стихия – дискуссии, диспуты, споры, ссоры, телемосты, круглые столы, репортажи с места событий, теледебаты, прямые телефонные линии, поединки-баталии: друг с другом – партнеров на экране, ведущего телепередачу – с нами, зрителями. … Телевидение сегодня – это род древнего, целостного, синкретического искусства драмы с ее постоянной обращенностью к будущему (к наступающему, приближающемуся) времени, с ее цепью диалогов и монологов (причем, на поверку все монологи пронизаны необыкновенной диалогической энергией), с ее быстрой реакцией, максимально непосредственным воспроизведением действия, с тяготением к яркой, внешне эффектной подаче изображаемого, к зрелищности, позднее (в эпоху классицизма) – к крупному плану и т.д." (Прозоров, 2000, с.10–13).