***
Узкий палец замер над водою, дописав последний иероглиф в обращении к Будде.
С тех пор старый каппа ничего уже не ел. То лежал на дне озера, безразлично глядя на водную толщу, то выползал наружу, обращался в бедняка в лохмотьях, и, сопровождаемый вонью затхлой воды, ходил и смотрел, как там живут потомки сестры Ёакэ. А потом те куда-то переехали...
Минуло несколько веков. Старый каппа уже и из озера не выходил. Молчал и думал.
И никого не ел. Даже самые глупые мальки стали относиться к нему с уважением. А он ждал, когда же умрёт от истощения.
...Озеро стало мельче, вокруг высадили небольшой парк, настроили однообразных высоченных домов...
Иногда, измучившись от тоски и одиночества, водяной выглядывал на людей в парке из-за травяных зарослей. Или бесцельно шатался по аллеям в образе вонючего седовласого бедняка. Запах каппы не скроешь, а сидеть одному на дне или с глупыми рыбами болтать невыносимо.
Однажды он увидел её. Свою прекрасную Ёакэ. Чуть более юная, чем в первую встречу, в бесстыдной юбке, обнажающей ноги аж до колен, в белой какой-то накидке с рукавами, с волосами до пояса, развевающимися по ветру, она прошла мимо и не заметила его. Здоровое лицо её сияло красотой и свежестью юности. Видимо, бог риса простил уже Ёакэ и её род. Давно пора.
Девушка спешила, потому споткнулась и едва не упала. Какой-то паренёк, чуть младше её, оказавшийся поблизости, подхватил её под локоть, поддержал. Ёакэ торопливо поблагодарила – и устремилась вперёд. Молодой прохожий с мгновение смотрел ей вслед, потом закусил губу – и побежал за ней. Её Сайвай... На этот раз Сайвай не даст ей уйти. Каппа долго смотрел им вслед и улыбался. Потом залез в своё озеро, улёгся на дне в самом глубоком месте и спокойно закрыл глаза…
...Будда смотрел с неба на землю. На самый край города, где выброшенная кем-то самка сенбернара вылизывала родившихся щенков. К нему подошёл хозяин ада, Эму, кашлянул.
– Знаешь, я никак не могу найти в моих владениях душу одного каппы...
– А-а-а, он в раю, – Будда виновато улыбнулся, – Извини, совсем забегался, забыл тебя предупредить.
– Всё понятно. Дела... Бывает, – божество ада с пониманием улыбнулось – и исчезло.
Будда смотрел на младшего из щенков, помесь сенбернара и ещё непонятно кого, и шептал:
– Спи спокойно, маленький каппа. Спи спокойно, пока твоя мать жива. Через сорок один день её застрелит подвыпивший якудза, срывая на ней злость. Ты, едва живой от голода, последний из всего выводка, выползешь на аллею – и тебя найдёт твоя Ёакэ. Ты будешь верным и добрым псом, будешь делать для счастья Ёакэ и Сайвай всё, что только сможешь. Они будут любить тебя, сильно-сильно. Через пятнадцать лет ты попадёшь под колёса машины, успев вытолкнуть с её пути их сына. Смерть твоя будет мучительная, но быстрая. Вся семья будет горько плакать о тебе. Ёакэ и Сайвай будут терзаться, словно потеряли своего ребёнка, а их дети – словно потеряли брата. Через два года у Ёакэ и Сайвай родится поздний ребёнок, самый младший из всех. Все его будут любить и лелеять. У него будет доброе сердце и острый ум, он станет учёным, который много доброго сделает для зверей, впрочем, более своей любимой работы будет ценить он своих родителей, братьев и сестёр, да свою семью. Так ты снова будишь с ними, маленький каппа. Это твой рай. Я знаю, что ничего другого тебе и не надо. А пока спи спокойно.
Будда грустно улыбался, смотря с неба на Ёакэ и двоих, любивших её...
Примечания:
(1) Бимбо-но ками – бог бедности
(2) Аматэрасу – богиня солнца, самая главная из синтоистских богов. Она считается прародительницей императорской семьи Японии.
(3) Окия – дом гейш
(4) Нихон – самоназвание Японии
(5) Древние Фудоки. – М.: Наука, главная редакция восточной литературы, 1969. – с. 125-126.
Конец