- Ну коль двояка, тада.., ёксель-моксель, вынимай руку-та! Пока до трояка ня дошло!
[Дверной звонок. Дверь отворяет Зоя Зиновьевна (с пассатижами, сплевывая семечковую шелуху в висящую меж грудей банку из-под майонеза). На кухню проходит белохалатная бригада скорой помощи. Профессороподобный Бельмондон Николаевич Кровопивец с инструментальным чемоданчиком в руке и сиди-плеером на груди, вместо наушников коего водруженная на шею верхушка фонендоскопа.
Бельмондон резво проходит к Володе, из штанов коего запоздало и смущенно вынимает руку Бастилия.]
Б е л ь м о н д о н [игриво.]:
- И как эррективность? Позитивненько?
[Сконфуженная Бастилия молчком неуклюже отходит от Володи. Долговязый санитар замирает с носилками «на караул» у дверного косяка. За ним в проеме скапливаются присутствующие в квартире.
Зоя Зиновьевна, для коей визит медиков как снег на голову, охает, ахает и вопит-подвывает по ходу действия: «Что случилось?!.. Да что приключилось?!.. Да объяснит мне наконец-то кто-нибудь, что с Вовою стряслось?!..».]
Б е л ь м о н д о н [устанавливая на вовины колени свой слесарно-инструментальный ящик.]:
- Тэкс-тэкс-тэ-э-экс... [полуобернувшись к Бастилии.]: - Вы-ы(!), сударыня, как я понял, супругой пациента являетесь?
Б а с т и л и я [стушевавшись, поворотом головы и пальцем указывая на удрученную Анну.]:
- Она... его... жена... А с чего вы взяли, что я?
Б е л ь м о н д о н:
- Да с чего мне, девушка, брать-то(?), ежели все и так очевидно: чья рука в штанах, та и жена.
Б а с т и л и я [вспылив.]:
- Да я может артерию щупала!
Б е л ь м о н д о н [с ехидцей.]:
- Ну и как артерия? Пульсирует?
Б а с т и л и я [понурив взор.]:
- Пока нет, вроде.
Б е л ь м о н д о н [тихо сам с собой, расшеперивая веки Саломаслова и всматриваясь в зрачки, раскрывая его рот и пристально вглядываясь вглубь, пытаясь нащупать на шее сонную артерию.]:
- Тэкс-тэкс-тэ-экс... Пока... не нащупывается... Тэкс-тэкс-тэ-э-экс-с... Похоже, поганенький случай. Ай-яй-я-я-яй... И пульс нулевой, и в коридоре люстра в пол варварски воткнута... [обращаясь к Бастилии.]: - И как же вас, с вашего позволения, не жена этого гражданина, звать-величать?
А н н а [робко, вынырнув из оцепенения.]:
- Бастильей яе, ёксель-моксель, кличуть.
Б е л ь м о н д о н [игриво, задумчиво почесывая затылок.]:
- Любопы-ытненько. Французские корни?
А н н а:
- А почем мине знать(?), каки-и у няе и откудова ко-орни. Мож, ёксель-моксель, и оттудова - из Хвранции - вьютса.
Б а с т и л и я [игриво позыркивая на Бельмондона.]:
- А вы и по-францу-у(!)зски соображаете?
Б е л ь м о н д о н [пафосно, приосанившись и наложив ладонь на плечо Володи (под копировку памятника Минину и Пожарскому).]:
- Не то слово: не только соображаю, но и даже вполне сносно шпарю... Мой папан-то служил секретным сапожником при нашем посольстве в Париже. Та-а(!)м, прямо в мастерской, я был и рожден, и зачат... Пардон, вначале - зачат, после чего и... - рожден... нелегальной гардеробщицей центра-а(!)льного бункера французской резидентуры Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных Сил Советского Союза... А нарекли меня в честь великого французского актера... Бельмондоном...
Многое я впитал из той импортной культуры... Кстати, до се-ей поры без ума от шампа-а-а(!)нских вин под болотную лягушатинку... Рекомендую. [эйфорически-напевно, умильно закатив глазки под бровки.]: -- Па-а(!!)льчики обсосе-ете-обли-ижите!
Б а с т и л и я [кокетливо, с придыханием и стрельбой глазками, воспользовавшись паузой в стенаниях Зои Зиновьевны по поводу никудышного состояния Вовы.]:
- Бесподо-о(!!)бная пикантность, офиги-и(!)тельнейшая романти-и-и(!)чность.
Б е л ь м о н д о н [Бастилии, погасив свой пафос.]:
- Телефончик не дадите(?), Басти-илия э-э-э...
Б а с т и л и я [обрадованно, подсказывающе.]:
- Захаровна! Захаровны мы... все... - трое сестер и брат... Нет, брат как обычно - Захарович... А мы-ы-ы - все как одна - Захаровны! Тютелька в тютельку! [засуетившись в поисках письменных принадлежностей.]: - Сейчас-сейчас я вам изображу свой телефончик! Аннушка, чем и на чём тут у вас можно написа-ать?!
А н н а [вскипев, Бельмондону.]:
- Ты-ы-ы(!!!), Айболи-и(!!)т, холера те в поджелудочну! Ты дава-а-а(!!)й, жабоед пядальный(!), - лячи-и-и(!!!), ёксель-моксель, а не шуры-муры тута с энтой жабою пядальною устраивай!.. [на сих словах лицо опешившей Бастилии куксится в обиженное.]
Б е л ь м о н д о н [Анне.]:
- Пардон, мадам... [Бастилии.]: - Да не пишите вы мне свой мобильный номер.
Б а с т и л и я [восторженно, стремительнейше воспряв из обиженности.]:
- Так запомните?!
Б е л ь м о н д о н [обводя ищущим взглядом присутствующих.]:
- Да мне вовсе без надобности ваша цифирь. Всего-то-навсего хотел одолжи-и(!)ть любой телефон на один крохотный звоночек. Рация сдохла, мой смартфон разрядился, Гаврила - [кивает на санитара.]: - растяпа - свою мобилу вместо пачки из-под курева в мусоропровод с шестнадцатого этажа выбросил. И искать-то - подумали - бестолку. С тако-о(!!!)й высоти-и(!!)щи в свободном падении по вертикальной трубе-е!.. Без шансов... Хорошо хоть, аппаратик так себе - дешевка... Одолжите кто-нибудь телефончик - диспетчеру отзвониться.