Б а с т и л и я:
- Ноу про-облем. [после сих слов долго и безуспешно в области паха шарит под подолом своего монашеского одеяния.]...
А н н а [недовольно.]:
- Давай шустрей! Скока можна, ёксель-моксель, ляжки-та чесать?!
Б а с т и л и я [с обидинкой.]:
- И вовсе не чешу я... ляжки.
А н н а:
- А чё тада ты тама, ёксель-моксель, чешешь?
Б а с т и л и я [стушевавшись и наконец-то вынимая флэш-карту.]:
- Ничего не чешу. Флэшка в дырку провалилась - еле выудила. Карман потайной прохудился, а у меня руки дабы заштопать не доходят. Вот все мелкое в подклад и высыпается.
А н н а [с завистью.]:
- Кучеря-яво живешь, ёксель-моксель... Трусы-ы(!) с кармана-а(!)ми да... с подкла-а(!)дкою.
Б а с т и л и я [нравоучительно, сексуально изгибаясь телом с демонстрацией татуированной спины, вставляя флэшку в гнездо телевизора и настраивая оный на воспроизведение записи.]:
- Аннушка, что за нелепая дотошность?.. И возьмите на заметку, что не "ю-тру-уб", а "ю-ту-у(!)б", и не "выда-а(!)ивать", а "ска-а(!)чивать".
А н н а [иронически.]:
- Ой-ёй-ё-ё-ё(!!)й, каки-и мы, ёксель-моксель, ву-у-у(!!)мные-е! Всё-ё-ё(!) соображам...
Б а с т и л и я [с превосходством.]:
- Да такая уж и е-есть! Чай, не пипеткой на перроне(!) делана...
А н н а [обиженно.]:
- Намекашь, што я-я(!) эдак делана?
Б а с т и л и я [невозмутимо.]:
- К чему пустопорожние намеки(?), коль и невооруженным взглядом суть видна...
По поводу же белья-я-я... Да будет вам и вашему Владимиру известно, сегодня я абсолютно без оного.
А н н а:
- И што так? Пропила-а... аль в ломбарду заклала?
Б а с т и л и я [важничая.]:
- Веление моды, голубушка. Представьте исподнее, торчащее из моего стильного, спинного, платьевого проема...
А н н а [с недовольством.]:
- А чё мине преставлять-та? Чай, ёксель-моксель, ня Пушкин с Лермантовым. Пущай оне преставляють. Ты давай - кажи кантр-промат на старуху!
[Бастилия, настроив стартовую картинку, с пультом в руке бесцеремонно укладывается меж возлежащим Володей и сидящей Анной и запускает запись. При сем аннушкина фигура отчасти перекрывает Бастилии обзор.]
А н н а [возбужденно.]:
- Сматри-и(!), Вовчик, чё ш-щас твая крыс(!)-стально чистая бабушка отчебучит!
Б а с т и л и я [с недовольством по-бульдозерному толкая Анну подошвой в ягодицу и для улучшения обзора вплотную пододвигаясь к Володе (тот робко сторонится).]:
- Ань, голубушка, отсядь чуток влево, а то из-за твоей туши экран практически не виден.
А н н а [огрызается, все-таки повинуясь и не отрывая напряженного взгляда от экрана.]:
- Сама ты.., ёксель-моксель.., туша... разрисованная.
С Ц Е Н А Д Е В Я Т А Я (телеэкранная):
[ Видео... Телестудия так себе - кухонно-интерьерная: стол обшарпан (на нем по паре облупленных ноутбуков и солидных микрофонов, перед ведущей пачка "Беломорканала", спички, бутылка с пивом), холодильник тоже затрапезного облика; на заднем плане работающий монитор с логотипом "Х У " в углу экрана, рядом на большущем гвозде ржавое ведро...
Новостные ведущие: она - тучная, разбитная, неряшливая бомжиха, одет ая в перепачканные кофту и юбку; допотопные значительно выше необходимого размера тряпичные чулки, зафиксированные на бедрах резинками-колечками (постоянно чешется и прикладывается к пивной бутылке); он - похмельно-изможденного облика кудлатый майор полиции: форма парадная (на левой стороне груди вместо наград пестрое скопище разнообразных значков), отстегнутый от шеи галстук болтается на заколке, расстегнутая рубаха открывает поддевку - голубую футболку с разномастными заплатами, неряшливо притороченными крупными стежками (всякий раз, когда бомжиха прикладывается к бутылочному горлышку, майор об лизывается, кося на нее жаждущим, но и робким взгляд ом ). Для майора в сем сценарии не предусмотрено ни реплики, ни слова.]
В е д у щ а я [откашлявшись, пропитым голосом, не оборачиваясь отбросив опорожненную тару за спину (баскетбольно рикошетом от стены с грохотом попадает в висящее рядом с монитором ржавое ведро) и вынув из-под стола свежую пивную поллитру.]:
- А тепе-ерича... с нами прямо на прямой связи... уличный корреспондент нашего всеми-превсеми любимого канала "Хулиган" Караокий... [сглотнув и алчуще облизнувшись.]: - Селедкин-Водкин.
[На студийном мониторе высвечивается зевающий во весь рот обросший щетиной и дремуче заспанный тип с глазным тиком, облаченный под дирижера симфонического оркестра. На крупном кумачовом микрофоне логотип "Х У ". Майор, позевнув, клонится ко сну.]
В е д у щ а я [глотнув из горла пива и закурив из лежащей перед ней пачки "Беломорканала" .]:
- Карик, ну чё там у тебя?
Р е п о р т е р [тиково подмигивая.]:
- Ась?
[майор-ведущий, уложив голову на скрещенные на столе руки, похрапывает.]
В е д у щ а я [слегка раздраженно.]:
- Ты там глухонемым дурачком-то не прикидывайся! Отвечай(!), когда студия с тобою разговаривает.
Р е п о р т е р:
- Ась?
В е д у щ а я [более прежнего раздражаясь.]:
- Довыпендриваешься(!): вылетишь с должности без выходного пособия!! У тебя ж после-е(!)днее предупреждение... Слышишь меня(?!), олух беспонтовый.
Р е п о р т е р
[испуганно и от волнения чаще прежнего подмигивая.]:
- Слышу-слышу, Студия Витольдовна!
В е д у щ а я:
- А чё молчишь как рыб?!
Р е п о р т е р [виновато.]:
- Так ни хрена же не слыхать(!).. было.
В е д у щ а я [ репортеру, ра збудив майора-соведущего стремительн ым подзатыльником.]:
- Ну давай - кажи, чё там у тебя!
[перевод телекамеры на элитный особняк а с него на пикетчиков - Ваню Саломаслова со своей прабабушкой.]
А н н а [возбужденно с появлением в кадре ее руки, энергично указующей пальцем на экран.]:
- Гляди-гляди-и-и(!!!), Вовчик, до чево, ёксель-моксель, твая бабуся докатилася и нашева сыночка докатила!
В е д у щ а я [нетерпеливо.]:
- Что там у тебя творится-то?!
Р е п о р т е р [вяло.]:
- Да вот... Хулиганят...
[Сцена в следующем... Элитный особняк, обнесенный ши
карной ковки забором.
За ним
переднепланово, дольше
и акцентированней остального вкадрово композиционный центр:
троиц
а шаблоннотипажных "Смертей
"
(окапюшоненные черные балахоны, черепообразные личины)
с крестьянскими допотопными косами, идя выступом, выкашивает припорошенный снегом газон.
Садовник поливает из леечки од ну из нескольких клумб с шикарнейши ми и до несуразности крупнющебутонными искусственными цветами.
Неряшливо выгляд
ящая кухарка в деревенском сарафан
е и в грязнющем (с новья белом) переднике выплескивает из бадьи на ступени каменного крыльца сдобренные обрезками и объедка
ми помои, на кои тут же набрасывается стая котов (((эффект от щедрого сдабривания ополосков настойкой валерьяны))).