Еще автографами втридорога торгуют. Еще и гирю чуть ли не задарма заполучили... Хорошо хоть: контрамаркой угостил... спортсмен прибабахнутый... А может точно спортсмен?!.. Самому что ль сходить иль... перепродать?.. Сиволапию Тащиловичу, к примеру... Не-ет(!), тот задарма-а захочет... Автографом обойдется...
С Ц Е Н А П Я Т А Я (коротышка):
[Двор. Как и прежде, пасутся оседланные скакуны. Представители негроидной расы и японки в кимоно лопатят снег и подметают. Развеселый одноглазый бригадир по прозвищу Кутузов, сидя на лавке и темпераментно извиваясь телесно, долбенит колотушками по спаренным африканским барабанам.
Резко и на полную распахивается дверь подъезда. Выскакивает торговец гирями Остап Бриллиантов и опрометью несется к выходу со двора, своим появлением подняв на крыло массу галдящих и каркающих птиц. О стремительности бега свидетельствует вентиляторно из-за кадра развеваемый шарф.]
К у т у з о в [прекратив барабанить и расплывшись в суперрадушной улыбке, провожая взглядом торговца.]:
- Иэ-эй!!! Земьльяк! Продьда-аль сальо сь масьлом?!!
Т о р г о в е ц [крайне раздраженно.]:
- Да поше-е-ел ты, морда гусарская, в свою А-африку! [далее по мере удаления Остапа ослабевающие цензурные аудиоглушилки из "пик-пиков", в прорехах меж коими обрубки из "е", "на", "в", "ё"...]
К у т у з о в [сентиментально-рассудительно сам с собой, мечтательно млея физиономией . ]:
- А-афьрика хоро-ошьи-й! А-афьрика - ма-ама! А мьи в Моськву-у понайе-ехальи... Завьтра тожье пой-ду продьдавать. Я-я(!)годи. Буйнюю бизьди-и(!)ку. Ань-нюшке... А-ань-нюшка до-обрий, А-ань-нюшка менья мерьином пьедъ-альним назьиваеть...
Бу-удить Ань-нюшка бизьди-ику ку-ушьать - бу-удьить ши-ибка-ши-и(!)бка многа кишьэчника чисьтить. Как большьу-у-у(!!!)щий-прибольшьу-у(!)щий слоньи-иха...
С Ц Е Н А Ш Е С Т А Я (коридорная):
[Володя защелкивает на замки входную дверь. В последний момент сей процедуры с кухни доносится мощнейший грохот с треском лопающегося дерева и паническим ором Аннушки. Володя опрометью кидается на звук трам-тарарама...
По пути с воплем запинается за аппетитно грызущего морковь кота, дико мяукнувшего и от испуга взлетевшего с корнеплодом в пасти на стилизованный под зонтик зажженый потолочный светильник (((реверс съемки спрыгивающего с него кота))).
Светильник срывается с крепежа, кот , выронив морковный огрызок, с истеричным мяу-ревом перепрыгивает на шапочную полку одежной вешалки...
Финал сценки (непременно под траурную музыку)... Распростертый напольно на животе Володя. В кадре крупно его полубессознательно-идиотски выраженное лицо с закаченными (желательно под косоглазие) очами. Рядышком осьминогоподобно раскинувшая уши вовина солдатская шапка с кокардой , пришпиленная к полу вертикально воткнувшимся в макушку зонтикоподобным светильником, лампочки коего мистически-сумбурно пульсируют накалом на аудиофоне бессистемного треска электродуги...
Хлопки лопающихся лампочек с рассыпным фейерверком крупных искр и... кромешная темнота.]
С Ц Е Н А С Е Д Ь М А Я (кухонная):
[Кухонька интерьерно не ахти каковская: ни единства стиля, ни новизны мебелировки - пестрота обшарпа нная, но непременно с дверью! .. Повсеместно горы немытой посуды, на вершине переполненного мусорного ведра с распахнутой крышкой легкоузнаваемая миниатюрная телевизионная антенна (словно кто-то там - внутри - проживает и смотрит телевизор).
В так называемом "красном углу" стол, из коего на две трети ручкой вверх в ыступает проломившая столешницу свежеприобретенная гиря-четырехпудовка. Над столом по центру (ближе к потолку) широченная полка (середина пуста, а по краям матрешка, свинья-копилка, бюст Ленина, фарфоровая Венера Милосская...). Над холодильником в широченном роскошном багете репродукция "Черного квадрата" Малевича.
Как и прежде, облаченный в зимне-сельское Володя на табурете у стены, прислоненный к ней в бессознательном состоянии: полусползший с расшеперенными ногами, обвисшие плетьми руки, поникшая с упором подбородка в грудь голова. Анна, как и прежде , одетая в пижаму, в ужасе с "охами", "ахами" и подвываниями несуразно суетится перед супругом...]
А н н а [наконец-то с грехом пополам обретя дар речи, нервозно всхлипывая и с обеих рук интенсивно хлеща муженька по щекам, с придыханием на пределе эмоций.]:
- Во-ова-а-а(!!), холера тя бей!.. Оч-чни-и-ись, пожа-а-алуйста-а!.. Йя-я-я ж твою сме-ертушку, ёксель-моксель, ня пяреживу-у-у(!!) - ня вы-ы-ынесу-у-у! Я ж от тебя-я-та ни разо-очка нале-ево ня ха-аживала-а-а! Все напра-аво да напра-аво, да впере-ед, да вза-ад, да впере-ед, да вза-ад.., да впере-ед, да вза-а-а-а-а-а-ад! А нале-ево-та даж нога-а ня ступа-а-ала-а!..
Б а с т и л и я [облаченная в монашенское одеяние, негодующе, взволнованно притопывая, от двери.]:
- Аню-ю-юта-а!! Стоя-я-ять!!! Что-о(?!!) стрясло-ось, несносная! На тебе ж, мать твою за поясницу, отсутствие лица! Ты-ы(!) ж... с ума-а-а(!!) соскакиваешь!
[Слева-справа и чуть сзади от Бастилии появляются Ваня и Петя. Ваня, застыв в оцепенении, испуганно взирает на родителей. Петя ж, ковыряя пальцем в ноздре, демонстративно любуется верхом спины Бастилии (монастырской многокупольной тату-наколкой, коя для зрителя до поры, до времени пока еще за завесой тайны).].
А н н а [в крайнем недоумении, опустив руки.]:
- Ты чё(?!), Захаровна. Сызнова, ёксель-моксель, нафталину обнюхалася?! Ня вишь чё ль(?!), подыха-а-аить ить на-амертво-о-о(!!!) ко-онь пяда-альны-ый!
Б а с т и л и я [передразнивая, с укором. ]:
- "Подыха-аить"... Кака-а(!)я вульга-арщина. Да при ваших, голубушка, верхних конечностях впору в забойном цехе быков оглоушивать, а не благоверного реанимировать. А ну прекратить его головенку калечить!! В случае летального исхода, бо-оже упаси-и(!!), ни один ведь адвокат выводы судмедэксперта не оспорит!.. С чего все началось-то?
А н н а [скуля.]:
- Да-а-а... грохнулса, ёксель-моксель, башко-ою о-об пол в корь-ри-до-о-оре-е с разбе-егу-у!.. [спохватывается]: - О-ой!!! Я ж скору-та ня вызвала!
[Анна, глубоко запустив руку в пижамный карман и тщетно пошарив, нак онец вынимает мобильный телефон.
Тем временем взволнованная Бастилия, сделав шаг-другой к сближению с бесчувственным Володей, озабоченно вглядывается главным образом в его поникшую гол ову.
Ваня и Петя, не отставая от Бастилии, смотрят: первый сквозь очечки тупо на отца; второй, посасывая накануне орудовавший в носу палец, не отрывает завороженного взора от украшенной тату-наколкой спины, коя пока категорично вне кадра.
Ваня, бросив взгляд на брата, с негодованием шлепает его по тылу ладони: мол, не соси палец. Тот безропотно повинуется.]
Б а с т и л и я [сокрушенно-пытливо, фоново и в паузах аннушкиных телефонных переговоров, приподнимая безжизненную володину голову; деловито открывая его рот, закаченные под лоб глаза и пристально всматриваясь в них, в ноздри и уши.]:
- Так-так-та-а-ак... Глазенки-то нехоро-о-ошие... Подозри-ительные... У-ушки ледяны-ые... Носик сухо-ой и горя-ячий... Словно у макаровского Трезора, земля ему пухом... У того тоже перед кончиной ушки были холодными, а носик - горячим... Если б наоборот, тогда бы с шансами. А так... Дрянь дело... Похоже на собачий грипп...