- А это что... - закoлебалась Ба, - это что, правда - правда? Ты и впрямь ходишь в общественную столовую, вместо моих обедов?
- Чёрт! - вокликнул отец. - Пора, наконец, её унять. Она нас уже в свинячий вид привела. Ну, а ты-то что... и вправду по Большому базару слоняешься, признавайся, откуда у тебя деньги на пирожки!
Я и тут не выдал своих истинных пристрастий, промолчал, хотя уже и открыл рот.
- Вот и ЧП, - сказал Ю. - Будто сегодня понедельник.
- Субботник, - поправила Изабелла. - А ты где достал Бунина?
- Какого Бунина? - вытаращил глаза Ю.
- Разве ты не сказал: Чистый Понедельник?
- Я сказал: Чрезвычайное Происшествие.
- Это тоже Бунин написал?
- Разве его уже стали печатать? - спросил отец.
- Нет, - опроверг Ю. - Но я критическую статью читал.
- Я тоже, - подтвердила Изабелла.
- Вы все тоже сдурели, - объявила мать, оглядев всех. - Хотя это и никакое не ЧП. Дело будничное.
- Понедельничное, - скривился отец. - Ну, так где ты взял деньги?
- Да, - сказал Ди, - мы совсем забыли, что между нами находится ребёнок.
- Ха, - мощно выдохнула Валя, - разве это ребёнок? Разве у такого отца-матери может быть нормальный ребёнок?
- Да вы продолжайте, продолжайте, - снова опустила ресницы мать.
- Зверь лесной, а не ребёнок! Гляньте на его зубы!
Я закрыл рот.
- А как он на меня смотрит, прямо съесть готов! А что - проглотит и не поперхнётся. А сам не справится - дружков созовёт, со двора или с базара. Они-то справятся. И глазом в сторону косит, почему? Да потому что туда только и бегает, на сторону. Весь в отца.
- Его воспитанием занимаюсь я, - напомнил Ю.
- Ты не сбивай её, - посоветовала мать. - Пусть выскажется полностью.
- Да, сами же говорили: продолжайте, продолжайте! Ну так, хотите знать, какие дружки его пирожками от дома откармливают?
Я опустил голову, не выдержав тяжести объединённого взгляда семи пар глаз.
- Что ты там делаешь, с кем? - брезгливо спросил отец.
- С ещё тремя уродами, - объявила Валя, - каких и свет не видывал. А когда этот... меня заметил, то под лестницу залез. Но от меня не скроешься.
- С кем ты там был? - жёстко спросил отец.
- Так нельзя, - поправил Ю, - мы не должны так, это не педагогично.
- Я вижу результаты твоей педагогики, - сказал отец. - Вот они.
- Он прав, - вмешался Ди, - мы-то не должны реагировать на доносы!
- Положим, это как раз и не донос, - возразил отец. - Она не имеет права скрывать от родителей поведение сына.
- А вот и донос, - снова открыл рот я, теперь и заговорив. - Чем он отличается от других? Разве что не письменный, так она всегда притворяется, что не умеет писать. И читать. А вот при всех проговорилась, что Дубровского читала.
- Вообще-то верно, - заметил Ю. - Что за воспитание, если один донос - это донос, а другой - нет. Как такое объяснить детям?
- Очень просто, - отрезал отец. - Кому донос, вот что важно. Интересно, как ты своим детям в школе объясняешь Павлика Морозова? А я вот ничего не собираюсь объяснять. Наоборот, я хочу услышать объяснение. Я имею право знать правду о собственном сыне, и буду её знать. Нравится это педагогам или нет. Итак, расскажи-ка нам, сынок, что ты там делал? Откуда у тебя деньги, играл в три листика?
- И ещё: с чем были пирожки, - ехидно вставила мать. - Интересно же, чем его можно соблазнить, кроме мороженого. Наверное, с картошкой?
Я сжал зубы.
- Кстати, я тоже люблю с картошкой, - проговорил Ю. - У нас, к сожалению, их не делают, всё с мясом.
Ба слегка повела подбородком, и бунт был подавлен в зародыше: Ю покраснел.
- Малыш торговал на базаре папиросами врассыпную, - сказала Изабелла, - у него всё от отца.
- Тогда время было голодное, - всхрапнул отец. - А молока его матери на всех не хватало.
- Не волнуйся, я имею в виду: папиросами, ворованными у отца.
- Помолчите, дайте мне довести дело до конца, - приказал отец.
- Допрос, - уточнила мать, - привычное дело. А, кстати, ты-то сам предпочитаешь с капустой, как в вашей столовке? Или тебе твои лаборантки таскают с базара те самые, с картошкой?
- Пирожки с картошкой мне запрещает делать хозяйка, - заявила Валя. - Это у неё мода такая: круглые с мясом.
- И всё-таки, - спросила Ба, - чего вы добиваетесь этим скандалом, Валя?
- Спра-вед-ли-вости, - по слогам произнесла Валя. - Разве я вам сто раз этого не говорила?
- По-моему, ещё ни разу, - ответил Ди.
- Значит, имела в виду, - отрезала Валя. - Вам лучше бы молчать, как постановили все международные организации...
- А можно узнать - в чём она, справедливость? - спросил Ю. - Можно это узнать, наконец?
- Можно, - мотнула Валя головой. - Справедливо будет признать, что парень вовсе не в отца. А в хозяйку.
- Час от часу не легче... - пробормотала Изабелла.
- А это-то что значит? - глаза матери широко раскрылись.
- Хозяйка сама знает, - многозначительно понизила голос Валя. - У неё и спросите. Не для одного вашего мальца мороженое фруктовое за полтину вкуснее домашнего кофейного, бесплатно.
- Убиться можно, - сказал отец, - то пирожки, то мороженое... Так он там с утра до вечера ест не пирожки?
- Это всё? - спросила Ба.
- Не-а! - протянула Валя. - Ещё Жанночка.
- А что Жанна, - сказал отец, - тоже пряталась на базаре под лестницу?
- Оставим Жанну, - попросил Ю.
- Ну нет, - сказала мать.
- Почему, нет? - заволновался Ю. - Валя, возможно, хочет сказать, что Жанна при немцах пряталась в погребе у доктора Алексеева. Как малыш на базаре - под свою лестницу. Это приём сравнения, если кто не знает... Но сам факт знают все, так что оставим это.
- А про Ба, - шепнула мать, - тоже сравнение? Или она, несравненная, всё же несравненно пряталась под лестницу?
- Конечно, - сказал Ди. - Покупки на базаре поручены Вале, вот она и ревнует, если возникает подозрение, что кто-то ещё занимается тем же.
- Она ревностно исполняет своё дело, - одобрил отец. - Долг. И ей, естественно, не нравится, что ей перебегают дорогу... Ей не нравится, что кто-то прежде неё перебегает дорогу на Большой базар.
- Разумеется, ведь ей нравится её копилка, - объявила мать. - Ну, а что же там с Жанночкой?
- Перестань, - попросил Ю. - И что за копилка, не понял!
- Потом объясню, - сказала Изабелла. - Отдельно. Но, всё-таки, что с Жанной?
- А то, что доктор Алексеев, - мстительно сказала Валя, - совсем другое дело, чем вы. У него прислуга на антресолях не спит, в такое время, когда прислуга на улице не валяется, как у вас.
- Доктор Алексеев другое дело, потому что он гинеколог, а не педиатр, вздохнул Ди. - Вот почему он другое дело, а не потому, что Алексеев.
- Ты так думаешь? - спросил отец. - А я думаю, что именно гинекология дело третье.
- Первое дело, - сказал Ю, - доктор Алексеев имеет большой погреб. А вот мы - нет.
- Зато у нас уже есть холодильник, - заметила Ба. - Потому мы и можем делать домашнее мороженое, в то время как...
Она замолчала, и все выслушали эту паузу внимательно.
- Не понимаю, - договорила она, - как можно предпочесть?
- Это вы-то не понимаете? - хищно рассмеялась Валя. - Полно вам прикидываться.
- Опять, опять! - Изабелла неудачно схватилась за виски и её очки грохнулись на стол.
- А в остальном, - заключил Ди, - между доктором Алексеевым и мной нет никакого различия.
- Это положим... - возразил отец. - Доктор Алексеев, например, не знает древнееврейского, и, главное, не может знать! С чего бы это?
- Прямо пещерная дикость, - поморщился Ди. - Такой анахронизм, такое средневековье. Такая... ересь. С чего бы ты - это?
- А с того, что я не страус, - заявил отец, - и не прячу голову в песок, как некоторые, которые не желают замечать, что времена наши - и есть пещерные. Анахронизм, видите ли...