— Да я тебя!..
— Ну же? Опять только пустые обещания? Давай, я жду!
Почуяв подвох, Вульф придержал занесенный кулак.
— Может быть, ты не успел почувствовать кое-что… — произнес Герд многообещающе. (Удивительно, но его ослепленный эмоциями противник не замечал, что он по-прежнему сжимает рукоять короткого меча.) — Ты вправду не почувствовал, как я пометил твою шкуру особым знаком? Какой ты толстокожий, право.
— Не гони пургу! — зарычал Вульф. Но глаза забегали, невольно скосился, оглядев себя украдкой. — Какой еще знак?!
— Особая метка должника банка, — заявил Герд. Приставил к шее врага клинок. — Даже если тебе удастся сбежать, то в любой стране, в любом уголке мира, куда бы ты ни подался, ты не сможешь найти покой. Тебе не позволят расслабиться ни на минуту. Клиенты нашего банка, а их у нас предостаточно, и все они обожают скитаться по миру — они издалека почуют клеймо на твоей шкуре. Знак, разрешающий пить твою кровь в любых количествах, в любое время. Конечно, привкус псины никому не нравится, но наши клиенты пересилят себя — ради получения особых бонусов от нашего банка. Ведь каждый укус благоприятно отразится на их счетах. И я уверен, найдется достаточно желающих подзаработать на тебе. А ты — ты будешь долго, очень долго расплачиваться своей вонючей кровью за свое мошенничество.
— Главное, — добавил Герд, кинув короткий взгляд в сторону Сони, — ты поплатишься за то, что ты пытался надавить на меня, преследуя мою девушку.
Вульф замер, сверля горящим взглядом лежащего противника.
— Этот… эту метку… Ведь ее можно снять? — сипло из-за вмиг пересохшего горла спросил Вульф. Он, похоже, всё-таки был сообразительным парнем и быстро оценил перспективу дальнейшего своего незавидного бытия.
Ольгерд надавил клинком на горло, заставив противника отклониться, а там уж было нетрудно и повалить его, поменяться местами.
— Можно, отчего нет, — милостиво улыбнулся он, удобно усаживаясь верхом на поверженном притихшем враге, не опуская клинок в вытянутой руке. — Только дай мне клятву, что отныне станешь моим послушным псом. Не сбежишь от меня раньше, чем отработаешь долг. Или до того, как ты успеешь мне надоесть. Поклянешься?
— Стать твоим рабом? — просипел Вульф. Оскорблено, но с усталостью обреченного.
— У меня никогда не было собаки, — легкомысленно заявил Герд, играя клинком. — Обычные псы живут, к сожалению, очень недолго. А вот ты мне подходишь.
— Клянусь, — согласился Вульф.
— Клянешься собственной шкурой? — уточнил Герд.
— Да, черт с тобой.
— Нет, твоя шкура ничего не стоит. Поклянись чем-нибудь более ценным. Например, шкурами всех членов твоей родной стаи, — предложил Герд.
— Но!.. — вскинулся Вульф, и тут же сник, опять ощутив холод стали. — Хорошо, клянусь.
— И шкурками всех щенков, принадлежащий к твоей стае, — настойчиво продолжал Герд. — И всех сучек, ждущих по норам своих кобелей.
— Это уже слишком!.. — заикнулся было оборотень, но под клинком осекся и уныло выдохнул: — Да, клянусь.
— Вот и отлично, — улыбнулся Герд, поднялся. — Ты всё записал, Юлий?
— Всё четко! — откликнулся тот.
Вульф повернул голову: Юлий держал в руке мобильник, глазок объектива камеры был наставлен прямо на него.
— А ты надеялся, что я опять поверю тебе на слово? — с усмешкой спросил Герд. — В случае если ты опять задумаешь меня кинуть или покинуть, эта запись будет моим страховым полисом. Денег она не вернет, но зато и тебе жизнь испортит. Твоим сородичам вряд ли понравится, как ты клялся их женами и детьми, чтобы спасти свою жалкую шкуру. Вы, оборотни, народ темный и суеверный. Если ты посмеешь нарушить клятву, твоя же стая достанет тебя из пекла ада и принесет мне твое сердце на подносе, с поклонами и извинениями.
Вульф знал, что так оно и будет.
Он поднялся с пола, мрачнее покойника. Побрел к выходу, приволакивая ногу, обожженную серебряным лезвием. Торопится некуда, он сам подписал себе смертный приговор.
У дверей он кое-что вспомнил, обернулся:
— Когда метку снимешь?
— Метку? — удивился Герд. — Ах, ты про это… Прости, пожалуйста, но кажется я вообще забыл ее поставить! — он виновато развел руками.
Злобно сплюнув, Вульф с силой захлопнул за собой дверь.
— Ты блефовал? — тихо спросил Юлий. — Таких меток не бывает?
— Отчего же, — устало отозвался Герд. — Прадед однажды заклеймил одного злостного должника. И едва не разорился, выплачивая бонусы.
— Не легче ли было убить этого пса? Зачем он тебе понадобился? Что ты от него хочешь?
— Хочу попробовать устроить тройную охоту, — задумчиво произнес Ольгерд, видимо, уже прикидывая в уме детали нового проекта. — Охотники, мечтающие выследить в лесу волка — это совсем не те же самые люди, что любители тихой и безопасной подледной рыбалки. Совсем другой темперамент, другая кровь. Люди будут охотиться на оборотней, а мы… Но хватит об этом! И так слишком много времени потратили на этого пса, — сам себя оборвал Ольгерд. Обернулся к Юлию, смерил его тяжелым взглядом:
— Ты не забыл про дуэль?
— Ты устал. Может, отложим? — предложил Юлий. Хотел стереть с щеки друга кровь. Но тот резко оттолкнул его руку:
— Устал? Я только во вкус вошел, — фыркнул он.
17
Чтобы уберечь зал и дом от еще большего разрушения, дуэлянты решили драться на воздухе, на освежающем морозце. Юлий неуверенно предложил захватить оружие с собой, но Герд презрительно повел бровью. Кровожадно объявил, что разделается с экс-другом голыми руками.
Для поединка избрали уютную площадку для отдыха, среди заснеженного сада. Дорожки здесь сходились солнышком и широким кольцом охватывали большую клумбу, покрытую высокой снежной шапкой. Вокруг клумбы были расставлены скамейки, золотистым светом сияли фонари на невысоких столбах, как канделябры. С одной стороны дорожки упирались в играющую праздничными гирляндами беседку, а с противоположного края площадки возвышалась сверкающая и переливающаяся разноцветными искрами ёлка.
Не тратя ни секунды попусту, Герд схватил Юлия за шиворот — и припечатал спиной об изящный фонарный столб. Столб накренился, сверху им на головы посыпались электрические искры. Стиснув зубы, Юлий ответил подсечкой под колено. Но Герд не упал, напротив, пригнулся и перекинул предателя через плечо в пышный сугроб. Юлий, падая, утянул соперника в снег за компанию. Быстро сгруппировавшись, Герд легко, как кошка, вскочил на ноги. Рывком за руку поднял экс-друга, не отпуская, будто исполняя дуэт в фигурном катании, заставил обежать вокруг себя — и швырнул в дерево. Юлий с разбега врезался в ствол, от сотрясения с ветвей рухнула белая лавина, почти погребя его под собой. Но он тотчас вынырнул из снега — и бросился на соперника…
Соня взирала на схватку в оцепенении. То, что происходило перед ее глазами, казалось ей чем-то совершенно невероятным. Если бы эльфы занялись реслингом, скорей всего это выглядело бы именно так… Боже, что за нелепости лезут в голову! Она любуется, а парни всерьез плюнули на свою дружбу и готовы прибить друг друга до смерти!
И эта дуэль разгорелась из-за нее! В этой схватке решается ее судьба! Соня была не в состоянии охватить разумом эту непостижимую мысль. У нее это в голове не укладывалось: эти двое сцепились из-за нее… Эти двое сейчас, в эту самую минуту, должны определить всю ее жизнь. Ее жизнь или ее смерть…
— Чего это они? — раздалось у нее над ухом.
— Меня не поделили, — всхлипнула Соня. — Люська, что мне делать?
— Как что? Хватать обоих — и устроить групповушку.
— Что устроить?.. — рассеянно откликнулась Соня.
— А, ну да. На этих двоих тебя одной не хватит.
Вздрогнув, Соня догадалась обернуться и посмотреть, с кем разговаривает. Но рядом никого не было. Как странно — ей причудился голос пропавшей подруги, в этот решающий момент ее жизни. Что это — галлюцинации? Соня зябко поежилась, обняв себя за плечи. Значит, уже всё. Значит, уже психика не выдерживает такого стресса.