Однако он не мог не довести начатое движение… И снова замер, содрогнувшись. Звук повторился! Чуть громче, протяжней, похожий на усталый вздох.
Соня ничего не слышала — она, кажется, оглохла от собственных стонов.
Стиснув зубы, он попытался продолжить. Он обязан был продолжить… И не сумел себя заставить. Желание увяло, не увенчавшись разрядкой, оставив только ноющую боль, тяжесть и раздражение. Пришлось торопливо забросить Соню в последний раз на небеса при помощи руки, очень быстро и почти грубо, чтобы она не успела заметить подмену. Послушно содрогнувшись в экстазе, она наконец-то раскинулась на смятом одеяле в блаженном забытьи. Лицо ее было светло, на губах блуждала безмятежная улыбка полнейшего довольства.
Юлий не понимал, почему он оказался настолько потрясен произошедшим. Нависнув над Соней, провалившейся в безмятежный сон, он уставился на нее со жгучей обидой. Да, он сам виноват: сперва напоил шампанским с пузырьками, а затем без жалости терзал ее невинное тело, эти самые пузырьки силой страсти из нее вытряхнув.
И было у него уже в жизни всякое, ведь не мальчик давно! Чем только он ни занимался в постели и с людьми, и с вампирами, и даже, бывало, с оборотнями. И с женщинами, и с парнями, чего греха таить… Но почему-то именно сейчас он испытал такую душевную травму от этого смешного, вообще-то, пустяка, что сам себя изумил столь категоричной реакцией.
Юлий просто не понимал, как подобный вульгарный звук может родиться между пары восхитительно мягких, нежных полушарий. Это не укладывалось у него в голове, хотя частью сознания он понимал, что Соня далека от идеала. В то же время другая часть разума была совершенно уверена, что Герд не мог бы выбрать для себя неидеальную девушку!
Именно, будь сейчас на его месте Ольгерд, тонкая психика друга не вынесла бы подобного разочарования! Юлию и представить такое было больно. Если уж он сам в шоке, то каким бы ударом это стало для Герда? Может быть, не зря всё-таки Юлий затеял дуэль? Оградил друга от такой страшной ошибки. Не иначе, им руководило не упрямство, а подтолкнуло само провидение?
С тоской размышляя о подобной возможности, Юлий с великим сомнением приблизился к шее Сони. Пока та пребывала в счастливом изнеможении, ее наполненная эссенцией страсти кровь сделалась слаще божественной амброзии. Редчайший шанс насладиться незабываемым вкусом, ради которого Юлий и старался всю эту ночь.
Но у него начисто пропал аппетит.
Он без сил свалился на свободную половину постели и позволил себе медленно погрузиться в глубокий, вязкий сон без сновидений. Разочарование сменилось чувством горького удовлетворения. А голос совести пристыжено затих перед высоким долгом самопожертвования ради душевного спокойствия лучшего друга…
Соня и не подозревала обо всех этих драматических переживаниях, невольной виновницей коих стала. Она просто нежилась, покоилась на волнах блаженства, а когда пыл разгоряченного тела поостыл и она замерзла, то просто забралась под одеяло, не просыпаясь. Прильнула к свернувшемуся калачиком возлюбленному, благодарно обняла, прижалась щекой к плечу. И еще раз пукнула, заставив того судорожно вздрогнуть даже сквозь крепкий сон.
19
Соне было неловко — она проспала. Соне было очень неловко: она проспала так долго, что завтракать пришлось в одиночестве.
Вся усадьба гудела от суеты сборов, все готовились к отъезду.
На кухне она застала лишь кухарку, которую пришлось отвлечь от своих забот и попросить что-нибудь разогреть, потому что все давным-давно остыло. Неудобно, конечно, беспокоить человека, но Соня была очень голодна. Будто неделю ничего не ела! Даже самой странно.
Кухарка отчего-то очень удивилась естественной человеческой просьбе.
— А вы будете есть? Пищу? — переспросила она, введя девушку в здоровое недоумение.
Но осознав бестактность своего вопроса, женщина принялась спешно и даже как будто обрадовано выставлять из холодильника всевозможные вкусности, бросилась к плите.
Соня устроилась тут же, на кухне. Торчать одной в пустой столовой было совершенно нелепо.
— Да вы не спешите! Кушайте-кушайте! — хлопотала над ней кухарка. — Уж без вас-то не уедут, не бойтесь!
Соня послушно взялась за еду. Кухарка заботливо налила стакан компота, поставила перед девушкой. Глубокий рубиновый цвет напитка отчего-то заставил ее отложить вилку.
— Что-то не так? — встревожилась женщина, по-своему истолковав ее внезапную задумчивость.
— Нет, всё очень вкусно! — улыбнулась ей Соня. — Просто… Как-то странно всё это… Праздники кончились, все уезжают…