Обернувшись на кашель, та приветливо кивнула. Подруга поспешно обняла и расцеловала своего новогоднего кавалера, с которым рассчитывала больше никогда в жизни не встретиться — и подбежала к Соне:
— Я-то думала, ты меня раньше узнаешь! — воскликнула весело.
— Люська, ты всё время была здесь?! — не поверила Соня.
— Ну, не всё время, — кокетливо пританцовывала на месте Люсиль. — С шефом на вертолете прилетела. Думала, тебя маскарадной маской не провести! А ты на меня и внимания не обращала.
— Люська, ты понимаешь, что я из-за тебя вынесла? — предъявила подружке Соня, не зная, то ли счастливо смеяться вместе с той, то ли огреть ее поленом за шуточки. — Ты хоть знаешь, как я за тебя переживала?! Могла бы хоть разок позвонить, что ты вообще живая!
— Чтобы сюрприз испортить? — надула губки проказница. — Ну, уж нет! Не для того я старалась!
— Что?!
— Как — что? Получилось всё, как ты заказывала! Примите и распишитесь! Приключения, страсти, любовь. Скажешь нет? Всё как ты мечтала! Я сразу шефу доложила о твоих запросах, и мы всё-всё распланировали. И похищение, и обольщение, ну и прочее. Вот скажи, разве я не молодец? Кстати, тебе как хоть, понравилось?
— Просто слов нет!!! — развела руками Соня.
— Спасибо, я старалась, — расцвела Люсиль. — Но вижу, ты всё равно не позволила Ольгерду тебя соблазнить? Бедняжка шеф! Он так тебя хотел… Суровая ты, Сонька, неподатливая!
— Девочки! Проверьте свой багаж! — строго окликнула дам Авдотья Семеновна. — Я больше не желаю выслушивать по телефону ваши сетования и слезы из-за забытой в спешке в номере любимой помады!
— Ой, и правда, надо бы проверить, — всполошилась Люська. — Ладно, завтра увидимся в офисе. Еще поболтаем!
Чмокнув в щечку, подруга убежала.
А Соня, кипя от возмущения, поплелась за тетей Дусей, почему-то кивнувшей ей идти следом.
— Ольгерд Оскальдович, ваш лимузин прибыл, — доложила Авдотья Семеновна, войдя в беседку.
— Спасибо, дорогая моя, — прозвучал голос из полумрака.
После блеска снега Соня с трудом разглядела устроившихся в сумраке парней. (Юлий при ее появлении вскочил, принял приличное вертикальное положение.)
— Так у вас тут хорошо, Авдотья Семеновна! Уезжать не хочется. Воздух такой вкусный, не то что в городе. И дом стал уютным под вашим присмотром, — произнес Ольгерд почти распевно. Соня и не подозревала, что его бархатный, соблазнительный голос может звучать так искренне и чисто. — Просто душой отдыхаю, когда сюда приезжаю, будто в детство возвращаюсь.
— Так еще на денек останьтесь, нешто прогоняю? — предложила тетя Дуся, расцветая от этой похвалы, будто девочка.
— Рад бы, — вздохнул Ольгерд, поднявшись. — Но завтра надо быть в офисе, опять сидеть в кабинете. Послезавтра совещание акционеров, потом встреча с вип-вкладчиком, в четверг назначено судебное заседание, в пятницу состоится бал для партнеров…
Тетя Дуся сочувственно поохала.
Герд нехотя направился к выходу, но поравнявшись с Соней, остановился и смерил ее таким взглядом, от которого у той с головы до пяток электричество проскочило.
— Юлий! — не оборачиваясь, подозвал Герд, не спуская глаз с обмершей девушки. — Отвезешь Соню домой. Поиграли, а теперь пора всё вернуть на место.
— Я? — переспросил тот. — Но ведь мне надо вертолет на базу отогнать, ты сам велел!
— На вертушке и отвези, чтобы бабку впечатлить, — ехидно подхватил Кот. — Можешь девчонку сразу спустить на балкон с крыши, без парашюта.
— Без экстрима! — приказал Ольгерд, пряча улыбку.
— У нас балкон застекленный, — запинаясь, ляпнула Соня.
— Тем более, — кивнул шеф.
— Слушаюсь, — отчего-то сник Юлий. Девчонку снова вверили под его опеку, и он явно был не рад этому подарку.
— Завтра жду тебя как обычно, — продолжил Герд, обращаясь к помощнику, но в то же время с печалью во взоре протянул руку и легко провел кончиками пальцев по щеке замершей девушки. — Заедешь за мной перед работой…
Вздохнув, Ольгерд отвернулся от ошеломленной Сони, натянул перчатку.
— И еще одно! — вспомнил он уже на пороге.
Следовавший за ним Юлий едва не налетел на неожиданно развернувшегося хозяина.
Ольгерд шагнул к нему. Кинув из-под ресниц быстрый лукавый взгляд в сторону Сони, Герд властно притянул к себе Юлия. И поцеловал. Прильнул губами, завладел дыханием, заставил сердце пропустить удар…
Соня поджала губы, настроение ее вконец испортилось. Она бы с радостью отвела взгляд, но не смотреть на это безобразие была не в силах.
Юлий ошеломленно распахнул глаза. Вкус поцелуя застал врасплох: необычный, горький — вкус жгучего стыда за наивную глупость.