И никому до него не было никакого дела. Ни государству, ни людям. А ему до них – и подавно. Эта заброшенная деревенька была, как остров в океане леса, отгораживающем ее от современной цивилизации и ее сомнительных даров. А Сергуняй – Робинзон Крузо с тремя старухами – Пятницами.
Очутившись на этом острове, и наконец-то осознав, что это именно остров, Игорь Михайлович сразу же узнал в этой заброшенной деревеньке свою мечту – сбежать от всего мира, найти свой остров и стать Робинзоном. После этого каждый свой отпуск он проводил в деревне и, скрепя сердце, ждал того дня, когда он сможет переселиться сюда окончательно.
На очередной остановке у Игоря Михайловича сменились соседи. На освободившиеся места плюхнулись две девицы-подружки, видимо, студентки, и принялись перебрасываться репликами через его голову, как мячом через сетку. Но, к счастью, поезд быстро набрал ход, и грохот колес заставил девиц заткнуться.
«Деньги – это скучно, – горько усмехнулся про себя Игорь Михайлович. – Это ты себе отмазку такую придумал. Скучно тебе, видишь ли. А вот семейству твоему – совсем не скучно. Сынуля – обормот опять вляпался во что-то. Все веселится… А я теперь, изволь, доставай бабки. Что я вам, коммерсант какой-нибудь? Да мне за эти деньги больше года пахать!.. – От возмущения Игорь Михайлович выпрямился и засопел часто и громко, так что девицы-студентки, сидевшие по обе стороны, с удивлением воззрились на него. Вид у него был такой комичный, что они, хитро переглянувшись, разом заулыбались. – Нет, но Колюня тоже фрукт…Тот еще. Ведь просил же его: «Помоги!» Э-э…Так и сижу в дерьме…» – Колюней, по старой привычке, Игорь Михайлович называл своего однокашника, бывшего в конце девяностых начальником его отдела, а теперь взлетевшего так высоко, что к нему и на пушечный выстрел не подберешься. А тогда Колюня помог, нельзя сказать, что не помог.
– Ведь ты ж у нас специалист по творческой интеллигенции? – улыбнулся шеф Игорю Михайловичу. – Будешь курировать картинные галереи, частные музейчики там разные. У них не все чисто, в смысле финансового оборота. Ну, знаешь, им разрешено, допустим, только выставлять, а они еще и приторговывают. Опять же, наличка неучтенная… Одним словом – разберешься. – Колюня, улыбаясь, дружески похлопал по плечу Игоря Михайловича. По коридорам их конторы из конца в конец так и носился запах больших денег, а, может быть, это были просто обонятельные галлюцинации простых сотрудников, подозревающих начальство, как обычно у нас водится, в неблаговидных поступках. Во всяком случае, Игорь Михайлович считал, что Колюня на правах старого приятеля мог бы подбросить дополнительный приработок к той нищенской зарплате, которую ему платило государство. Не для себя, нет. Ему и зарплаты-то – за глаза. Если бы еще не пилила жена каждый день… Нет, Игорю Михайловичу совсем не хотелось становиться эдаким нуворишем. Ведь что греха таить, нашлись и в их среде люди, бросившие служение родине и заделавшиеся коммерсантами-олигархами. И то, кем они стали, а главное – как, совсем не нравилось Игорю Михайловичу. Насколько было проще работать раньше…Во всяком случае – понятнее. Новые времена не вызывали у него ни восторга, ни понимания. Он считал, что это время прохиндеев и ловчил. – Ну, что? Доволен? – Вновь улыбнувшись, поинтересовался Колюня.
– Д-да, – выдавил из себя Игорь Михайлович. Галереи и музейчики нельзя было расценить иначе, как издевательство. – Н-но, понимаешь… Н-не буду ж я сам по этим музейчикам…
– А я тебе парня дам. Он шустрый. Сам убедишься, – заверил шеф. И действительно дал. Хороший парень, улыбчивый такой. Было только одно «но»…К деньгам, вернее к их добыванию он относился с еще большим презрением, чем сам Игорь Михайлович. А на кой черт ему деньги, скажите, если у него папа – депутат? Так что дополнительный приработок Игоря Михайловича завял, так и не успев расцвести.
На узловой станции Игорь Михайлович, стиснутый со всех сторон толпой, вывалился из вагона и, не выбиваясь из общего ритма, зашагал в сторону перехода.
«Деньги… Плевать мне на деньги. Пускай сынуля сам выпутывается вместе со своей мамочкой. – Если бы перед ним было свободное пространство, Игорь Михайлович обязательно сплюнул бы себе под ноги. Но прямо перед ним была чья-то спина в черной куртке, и со всех сторон теснились люди, и все они, переминаясь с ноги на ногу, утиной походкой продвигались к эскалатору, постепенно втягиваясь на его убегающую вниз ленту. – Вот они и выпутались, – опроверг он сам себя, встав, наконец, на ступеньку эскалатора. – Женушка позвонила своему папочке, а тот напряг тебя – дурака».
В принципе, Игорь Михайлович ничего не имел против тестя. Тот всегда был с ним корректен и обходителен. Если бы не эскапады жены, частенько с пафосом восклицавшей: «Где бы ты сейчас был, если бы не папа? Сидел бы в каком-нибудь Зажопинске старлеем-перестарком. А то и того лучше – давно бы сократили за ненадобностью, и бомжевал бы ты сейчас где-нибудь на трех вокзалах! Ведь ты же ни на что не способен! Другой с такой поддержкой уже давно был бы генералом. А тебя, придурка, слава богу, хоть подполковником удалось сделать!» – он, может быть, даже дружил бы со стариком. А так…
Тесть был уже давно на пенсии, но связи сохранил обширные. Многие из тех, кто мог считать себя его учениками и крестниками, уселись нынче в руководящие кресла. Что греха таить, когда-то, наверное, он и помог чуть-чуть Игорю Михайловичу, замолвив где нужно за него словечко. Не без того. Но не до такой же степени, как в омерзительных инсинуациях его жены.
Тесть позвонил ему и попросил явиться к себе домой, как если бы вызывал подчиненного в свой служебный кабинет. Игорь Михайлович повозмущался про себя, но поехал.
– Ты знаешь, что у Леньчика проблемы? – поинтересовался тесть. Он называл внука Леньчиком и когда тот был младенцем, и когда стал уже взрослым мужчиной.
Игорь Михайлович, стараясь потянуть время и выяснить, куда клонит старик, неопределенно помотал головой, что могло означать и «да», и «нет». Тесть не стал хитрить и ходить вокруг да около, стараясь продемонстрировать Игорю Михайловичу какой тот скверный отец, а сразу взял быка за рога:
– Обратишься к … – он назвал фамилию нужного человека. – Он даст тебе информацию по «Семи слонам». Она стоит гораздо больше, чем задолжал Леньчик. Так что требуемую сумму тебе дадут сразу. Твоя забота – договориться с покупателем.
– И где ж я его буду искать? Уж не на Рижском ли рынке? – с язвительной ухмылкой поинтересовался Игорь Михайлович, стараясь произвести впечатление человека, которому не то, что поручать, но и говорить о серьезных вещах нельзя.
Но старик не купился на такой дешевый трюк, сохранив спокойствие и доброжелательно-деловой тон.
– Тебе не надо никого искать. Выйдешь на N…, ее эта тема сейчас очень интересует. Ведь ты же работал с ней в девяносто первом, нет?
– Да, но… Это продолжалось всего ничего… – Игоря Михайловича неприятно поразило, что тесть так основательно подготовился к их беседе. – А потом ее у меня забрали и передали в … – Увидев поднятый указательный палец собеседника, он оборвал свою речь на полуслове. Вряд ли их слушали, но тесть безусловно прав. Чего зря болтать…