– Хорошо, до завтра скажу, – ответила я и прошла мимо Сени.
– А, я хотел спросить…
– Сеня, давай потом. Пора идти.
Перевоплощаясь в рабочий образ, я перевоплощалась не только внешне, но и внутренне. Появлялась решительность и некоторая дерзость. Мои плечи расправились, во взгляде появилась томная поволока, а походка стала легкой и грациозной. Я закрыла в глубине души свои страхи, горести и переживания. Они мне сейчас не помощники. Сейчас я на работе и мне нужны деньги, а еще энергия, чтобы жить. Спасибо театральной студии и курсам по актерскому мастерству. Я умею перевоплощаться, я умею играть.
В одном углу просторного зала ресторана сцена для артистов с небольшим танцполом. Все желающие могут не отказывать себе в желании потанцевать. Я работала здесь почти год, и большая часть гостей была мне знакома. Мне нравились люди, большая часть которых регулярно приходила ужинать. Они приветственно машут мне рукой и здороваются. Гул ресторана постепенно стихает, а когда я выхожу на сцену, раздаются аплодисменты.
Мой высокий стул стоит чуть с краю от центра сцены, к нему я и иду. Два софита направлены прямо на меня, когда как Сеня с саксофоном остается в тени. Первые аккорды, и я проваливаюсь в свои мир музыки, где есть только я и джаз. Но перед тем моя обязательная речь:
– Дамы и господа, мы рады вас приветствовать в нашем ресторане. Меня зовут Ирина, и я буду петь для вас. Сначала мы исполним несколько импровизаций, а потом после перерыва все желающие могут заказать песню для себя или своей дамы.
В ближайшие два часа я буду счастлива, я буду делать то, что люблю больше всего в жизни, – петь.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Набираю полную грудь воздуха, а потом медленно выдыхаю. Я чувствую, как первые ноты зарождаются где-то на самом дне моей матки, там, где сосредоточено мое женское естество в его животном воплощении. Первые звуки – то ли стон, то ли крик. Так во мне просыпается музыка.
Я всегда начинаю одной и той же песней. Мистер Паганини не просто песня, это ритуал погружения в мир музыки. Где нет боли и страха, где есть только безграничное счастье и экстаз.
Больше всего мне нравится власть, которую дарит музыка. Я вижу, как меняются люди, слушая меня. Вижу, как замедляется их дыхание, расслабляется лицо, а взгляд перестает блуждать по залу и уходит в глубинные уголки души. С первых нот и до последнего звука они принадлежат мне, а я им. Я отдаю людям себя и получаю в десять раз больше. На сцене я чувствую себя Богом.
Моя история с музыкой началась в пять лет. Мама обожала музыку и мечтала, чтобы я сделала то, что ей не удалось – стала певицей. В нашем доме было много пластинок, и я засыпала и просыпалась под протяжные звуки проигрывателя.
Меня не хотели брать, так как природные данные у меня хромали. «Слабые руки, плохая память и слух так себе«, – вынесла свой вердикт строгая дама средних лет после прослушивания. Но надо было знать мою маму, чтобы понять, что ее этот ответ не устроит. Мама нашла через знакомых Веру Павловну, которая и познакомила меня с музыкой.
Мне повезло, любовь к музыке тесно связалась у меня с любовью к моей первой учительнице. У меня не получалось, но мне так хотелось порадовать Веру Павловну, что я много часов проводила за пианино и разучивая сольфеджио. Потом начались уроки вокала и стало понятно, что не так все плохо с моим голосом, как казалось вначале. Я росла и через усердную работу получала то, что кто-то имел от природы. А у меня от природы были упрямство и усидчивость. Моей подружке Машке, с которой мы тогда вместе занимались у Веры Павловны, требовалось сорок пять минут, чтобы выучить кусок, мне же требовались три часа усердной работы. Ей все давалось легко, а мне нет. Единственное, что у меня было всегда, – это глубина и мамина артистичность. Я всегда чувствовала музыку и могла передать сначала руками, а потом и голосом то, что хотел сказать автор. Все плакали на моих концертах, а мама обнимала меня и прочила великую карьеру.
Я ничего не понимаю в людях, что ими движет и почему они поступают так, а не иначе. Но зато в музыке для меня нет секретов. С первого прослушивания я понимаю, что чувствовал тот, кто это написал. И могу передать людям. Можно наработать технику, но эмоциональность либо есть, либо ее нет. Так же и в жизни. Я научилась взаимодействовать с людьми, но они все так же непонятны мне. Видимо, поэтому ничего путного в отношениях у меня и не выходит.