АНТОНИНА. Это не помешало бы!
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. Поможет вам сдерживать недовольство, избегать споров и, наконец, поддерживать ровные и любезные отношения с людьми. (Дает книгу АНТОНИНЕ.)
АНТОНИНА. Ага, понятно, зачем это… Что, презент?
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. А читать-то хоть умеете?
АНТОНИНА. Я самоучкой весь алфавит выучила. Как-нибудь с горем пополам разберусь!
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. Читайте! Текст несложный! Как для дураков!
АНТОНИНА. Вы, что ли, меня, что ли, считаете дурочкой? (Падает на ковер и плачет.) Всю жизнь так, епсель-мопсель! Какая непруха! Ну почему я такая? Мне ведь много не надо! Всего лишь маленький кусочек счастья!
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. (Садится рядом и гладит АНТОНИНУ по голове.) Ну не плачь! Всякое бывает! Бывает, что песцовую шубу оденешь, а бывает, ходишь без трусов…
Звенит звонок. АНТОНИНА испуганно отдергивает голову и на пол падает парик. У нее короткая мужская стрижка.
АНТОНИНА. (надевая парик) Это не заразное! Не бойтесь, не заразное!
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА открывает дверь. Входит КОСТЫРЕВ в костюме за 150 долларов с двумя телохранителями.
КОСТЫРЕВ. Привет, Беллочка!
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. Зачем? Что тебе?
КОСТЫРЕВ. Соскучился вот. Навестить заехал.
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. С чего это?
КОСТЫРЕВ. Может, пригласишь войти?
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. Там ребенок!
КОСТЫРЕВ. Так мой же, мой!
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. Его отец уехал.
КОСТЫРЕВ. Ну хорошо, пусть уехал. (Снимает лакированные ботинки и поправляет на черной рубашке цветастый галстук. Видит АНТОНИНУ.) А это что еще за чучело?
АНТОНИНА. Антонина я, Крюкова!
КОСТЫРЕВ. Богатенькими стали, буратинчики, шестерок нанимаете… А это что? Соседи затопили? Это еще что! Может быть и хуже!
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. Ну говори, что надо!
КОСТЫРЕВ. Ты что икру мечешь? Не прыгай, Беллочка, в колесе!
Ходит из угла в угол, сложив руки за спиной.
КОСТЫРЕВ. А я ведь до сих пор питаю к тебе чуйства. Не будь этих чуйств, я бы не приехал. Приехали бы другие! Ты же лучше меня знаешь: суровые законы жизни, условия рынка, женщины в коммерции и все такое прочее…
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. Говори прямо!
КОСТЫРЕВ. А я криво? Значит, так. Есть люди, назовем их санитарами леса, которые осуществляют надзор за территорией, на которой твой Дом мод, поэтому они нанесут тебе визит вежливости…
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. Что им надо?
КОСТЫРЕВ. Шоколада! Благотворительностью сейчас никто не занимается, из альтруистических соображений ничего не делает… Санитарам как никому другому нужны бабки. За их полезную деятельность по вашей защите. Можно пересесть из «волги» в «жигуленок», из «жигуленка» в «москвич», а во что можно пересесть из крутого джипа? Правильно! Только в цинковый гроб!
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. Сколько?
КОСТЫРЕВ. Много, они хотят очень много! Твоя контора вылетит в трубу. Но я могу уговорить их скостить эту сумму, я ведь знаю твои скромные возможности…
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. Так сколько?
КОСТЫРЕВ. Пожалуй, мы договоримся на сотне тысяч… баксов, разумеется…
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. Подонок, какой ты подонок!
(АНТОНИНА гремит ведром.)
КОСТЫРЕВ. А ты, швабра, все еще здесь?
АНТОНИНА. Ах ты, гад! Я все слышала, епсель-мопсель, и буду свидетелем на суде!
КОСТЫРЕВ идет на нее. Хватает и пытается повалить. Она ставит ему подножку. Он падает. АНТОНИНА надевает ему на голову помойное ведро. ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА смеется. КОСТЫРЕВ рычит и пытается встать.
АНТОНИНА. А пыли-то! Пыли-то чего! Сейчас выбью! Сейчас!
КОСТЫРЕВ. Салбутамол? Где мой салбутамол?
ЯРИЛ. (выбегая) Вот это мохач!
АНТОНИНА шваброй выталкивает его из квартиры и захлопывает дверь. Снова открывает и бросает вслед лакированные ботинки.
ГОЛОС КОСТЫРЕВА. Я расправлюсь с этой мымрой! Ей конец!
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. Хорошо вы его отделали!
АНТОНИНА. Мужчинка, конечно, так себе!
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. А ведь он когда-то был моим мужем…
АНТОНИНА. Этот кусок дерьма?
ИЗАБЕЛЛА ЮРЬЕВНА. Но это было давно и…неправда! Я думала, он дурак, а он дура-а-ак! Если бы его мозги были из шелка, их бы не хватило даже на нижнее белье для канарейки. Будет тут еще командовать и лезть в чужой карман… Катается на шестисотом «мерседесе», а алименты платит, будто он грузчик из молочного магазина… Справку достал о нетрудоспособности, паразит! На это ума хватило! У него ведь раньше любимая книга была «Васек Трубачев и его товарищи». Это же дебил!..