Я перечитывал книгу снова и снова, пока бумага не истончилась настолько, что начала рассыпаться. В одиночестве, на заднем дворе нашего дома, я размахивал бамбуковым мечом в воображаемых битвах со злыми правителями, становясь в позиции, которые я выучил по картинкам из книги, исполняя роль Ши Цзина с его девятью драконами или Долгожданного Дождя Сун Цзяна, угрюмого разбойника с глазами феникса. Мы, японцы, высоко ценим преданность и честь, но эти достоинства мы заимствовали у древних китайцев. Даже ребенком, читая «Речные заводи», я уже интересовался судьбой этой великой нации. Как могло случиться, что ее народ пал так низко? В поисках ответа я не придумал ничего лучше, чем спросить об этом у отца, но он не испытывал к «китаезам» ничего, кроме презрения. Тогда я задал вопрос господину Ямадзаки, который наклонил голову и вздохнул. «Не разбираюсь я в таких сложных вещах», — сказал он и посоветовал мне упорно учиться, чтобы в один прекрасный день узнать ответы на все вопросы. Но хотя он и не смог просветить меня относительно печальной судьбы Китая, он освободил для меня место в первом ряду, прямо напротив экрана, прислоненного к его велосипеду, несмотря на то что я никогда не купил у него ни одной конфеты.
2
Впервые я увидел выступление Ёсико Ямагути в великом городе Мукдене[7] в октябре 1933-го. Мукден, который мы называли Хотэн, был самым деловым и космополитичным городом в Маньчжурии, даже более современным, чем Токио в период своего расцвета, до того как американские В-29 превратили нашу столицу в тлеющие руины.
Глубочайшее впечатление произвели на меня ее глаза. Для восточной женщины они были необычайно большими. Она не выглядела ни типичной японкой, ни китаянкой. Было в ней что-то от Великого шелкового пути, от караванов и рынков специй и пряностей Самарканда. Никто не догадывался, что это была обычная японка, которая родилась в Маньчжурии.
До появления нас, японцев, Маньчжурия была диким, пугающим, никому не принадлежащим местом, опасно расположенным в пограничных районах России и Китая. Некогда она была престолом императоров великой династии Цин, но затем в Маньчжурии наступили тяжелые времена, когда императоры перебрались на юг, в Пекин. Военные правители творили что хотели, опустошали и грабили громадную страну, натравливая армии своих разбойников друг на друга, причиняя ужасные страдания обнищавшим людям, которым выпало несчастье оказаться на их пути. Женщин угоняли в рабство, а мужчин убивали или принуждали присоединиться к разбойникам, которые проносились по деревням, как стаи саранчи. Сотни лет бедный, многострадальный народ Маньчжурии питался горькой полынью. А те немногие храбрецы, которые пытались сопротивляться, расставались с жизнью, подвешенные на деревьях вниз головой, с вывалившимися наружу кишками, как чудовищное напоминание всем, у кого только могли появиться подобные мысли. Порядок был установлен, когда под нашей опекой было создано великое государство Маньчжоу-го.[8]
Маньчжоу-го стало настоящей азиатской империей, управлявшейся последним потомком династии Цин — императором Пу И. Но оно было также и государством космополитическим, в котором все народы были перемешаны и ко всем относились одинаково. Каждый из пяти главных народов: японцев, маньчжур, китайцев, корейцев и монголов — имел свой цвет на национальном флаге: горчично-желтом с красной, синей, белой и черной полосами. Были еще русские в Харбине, Даляне, Мукдене, и евреи, и много других иностранцев со всех концов земли. Когда я прибывал в Далянь, порт на южной оконечности Маньчжурии, я чувствовал себя так, словно вступал в громадный бескрайний мир. Даже Токио казался тесным и провинциальным по сравнению с ним. Космополитизм здесь просто в воздухе витал. Помимо запахов угольной пыли и растительного масла, можно было уловить острую смесь из запахов маринованной корейской капусты, горячих русских пирогов, жаренной на углях маньчжурской баранины, японского супа-мисо и жареных пекинских пельменей.
7
Маньчжурское название Шэньяна — крупнейшего города в северо-восточной части Китая. Один из крупнейших городов Китая, расположенных к северу от Великой Китайской стены. Население — около 7 млн 400 тыс. человек, площадь — 7400 км2.
8
Государство, образованное японской военной администрацией на оккупированной территории Маньчжурии. Существовало с 1 марта 1932-го по 19 августа 1945 г.