– Рэ, Рэ, я не сплю.. – .. – Блядь, теперь ты спишь. Тебя мой мат не смущает? Не смущает. Я скучаю. Заходила проводница – будить какого—то бомжа с верхней полки, он проехал свою бомжовскую станцию и теперь воняет от волнения. Забери меня отсюда. Забери меня вообще из Иваново, из Москвы.. Забери меня из плохих мыслей. Или, на первое время, плохие мысли из меня, потому что Москву из меня ты не сможешь забрать. Ответь мне, как проснёшься. Люблю, Рыж.
Эта её ночная дорога была продолжением тех приятных выходных. Теперь казалось – или так было на самом деле – что мне больше ничего не нужно, всё уже есть; это "всё" подпитывает меня и я замечаю вокруг намного больше положительных моментов, чем обычно. Что—то типа наибанальнейшего ощущения "хочется жить".
– Доброе утро! Как спалось? Доехала без приключений? – Доброе, Рэ! Отлично спалось, но недолго – сбежала от бомжа в другое купе, где никого не было, но там было холодно и поспала всего час. Ты будешь со мной сегодня весь день? – Если хочешь. А то надоем тебе ещё.. – Не надоешь! Ня! – Ня? – Я стесняюсь так, смущаюсь, мне хорошо, я улыбаюсь и пью кофе с маленькой—маленькой шоколадкой. – Приятного аппетита) – Сейчас я допью кофе и пойду в институт схожу, а потом к "мужу". А потом буду ждать тебя здесь. – Это я тебя буду ждать здесь) – И я! Вместе будем ждать. До встречи!
Я был на подъёме, настроение выше нуля – все признаки серьёзной влюблённости, переходящей в любовь. Захожу в душ, смываю ночной пот и пью холодный кофе, всматриваясь в пустоту новых комментариев под моими стишками на "портале". И её комментарии там тоже есть – бросаются в глаза, как будто я специально только их и ищу; именно они пустыми мне не кажутся, потому что теперь там какие—то новые слова, новые чувства и смыслы.
Смыслы моего дальнейшего ощущения окружающего пространства.
– Ты постоянно врёшь мне! Ты всегда мне врал! Обосрал всё, до чего смог дотянуться. И ради чего, Рэ, блядь?! Чтобы я утонула в потоках жалости к себе? Смывала слезами эту ёбаную тушь и писала чёрными пальцами на зеркале в ванной "хватит"? Потом стирала, слала тебя на хер, закуривала и сидела в холодном кресле, стряхивая пепел на колени и прожигая дыру в своём сердце. Любишь типа, да, ты меня так? Возишь лицом по грязи своего вранья, потом смываешь её остатки с моих губ и прислоняешь их к своим, насквозь лживым и мерзким, и целуешь! Что я тебе сделала или не сделала? Всего лишь не поверила в твой обман. Ну или в твою правду, которая не имела ничего общего с реальностью. Нет—нет, реальность у нас с тобой одна, я чувствую её, чувствую тебя, чувствую, как ты хочешь быть со мной и ради этого способен на многое – даже обмануть. Наебать. Завязать мне глаза и приставить пистолет ко лбу, выстреливающий пулями ничего не значащих слов и фраз – "единственная", "принцесса", "я всегда буду рядом".. Рядом, блядь, чтобы кормить меня свежей ложью, которая имеет очень короткий срок годности. Но я и так её почувствую, даже если она вонять не будет. Ты хотел пройти сквозь меня и не оставить следов – я уверена, но оставил их столько, что..и дал привыкнуть..и дал прижаться мне к твоей колючей щеке и вдыхать без остановки эти тёплые пряности. Кто тебе поверил хоть раз? Есть такой человек? Теперь точно есть – я. Не хочу терпеть это пиздабольство по отношению к себе. Меня тошнит и я точно сблюю, буду блевать, пока всё, связанное с тобой, не выблюю. Не знаю, смогу или нет, пусть мне лучше воздуха не хватит и я задохнусь на второй минуте. Ты думаешь, я совсем глупая и слепая, меня можно заговорить и заообнимать, забить мне голову приятными словами..можно, Рэ, я и сама этого хочу – этого и тебя, делающего эти вещи. Одно есть, чего я не хочу и не смогу перенести – Рэ, который лжёт. Сука, неужели я тебя _такого_ люблю?
You had to stay. Девятое дыхание.
Вспышки ненависти и камни обвинений, буквально ослепившие меня и лишившие ощущения времени, сначала казались мне непонятными и необоснованными. Я пытался добиться от Рыжа хоть какого—то объяснения этой внезапной смене настроений, но каналы нашей с ней коммуникации были ограничены, а те, что всё же были доступны, Рыж намеренно отключала сама.
Не появлялась в сети, отключала телефон или меняла симку на другую, номера которой я не знал.
Если она хотела довести меня до бесконечного отчаяния и сделать так, чтобы в моём затылке выгрызал медленную дыру длинный бур перфоратора, то у неё получилось. Белый шум не прекращается – ни в глазах, ни в голове.
Я просто сижу и перебираю в памяти различные моменты наших недолгих совместных выходных – всё равно никак не получается вспомнить хоть что—то, отдалённо похожее на обман, ложь или наглую наёбку.