Первую остановку сосед проспал сам, на вторую я всё же успел выйти – сильно захотелось в туалет плюс затекли ноги. Заходя после двух выкуренных сигарет обратно в автобус, я понял, что печки не работали в нём ни секунды – разница температур с улицей минимальная. Вжавшись в сиденье от холода и натянув шапку на лицо, я считал минуты до конечной остановки – заснуть я так и не смог.
В полчетвёртого утра мы приехали на "Щёлковскую". Бомбилы у метро брали за поездку до трёх вокзалов шесть сотен, что для меня было неприемлемо – десятиминутная поездка по цене билета до Иваново и обратно? Спасибо, обойдёмся. Те, кому такси не по карману или просто без надобности ввиду удалённости пункта назначения, заходят в подземный переход метро, садятся на свои сумки/на корточки/на ступеньки на задницу и ждут, когда откроют стеклянные двери. Два часа незабываемого ожидания в "приятном" обществе.
Я отошёл на сто метров от входа в метро и быстро поймал машину за 150 рублей – до тех же трёх вокзалов. Дорога не заняла много времени, так что я успел на первую электричку в 4:15. Положил под голову рюкзак и лёг на холодное сиденье. Проснулся, когда мы подъезжали к "Текстильщикам" – два вора, которых я знал в лицо, пытались залезть в карман моих шорт, где лежала пачка сигарет, похожая на телефон. Открыв глаза, я спросил, что они хотят найти у меня в кармане. Нет ответа. Они резко встают и уходят. Я кричу им вслед что—то типа "отсоси у меня, ты ведь мой хуй искал?". Наверное, подумал, что это сон.
Приехав домой, я снова уснул. Разбудил меня Рыж – по смс – с вопросами о том, зачем я приезжал. Я ей ответил, но больше от неё ни одного сообщения не пришло. Заново проваливаясь в уже долго продолжающийся сон, я шепчу – "даже не думай о плохом".
После поездки прошло уже больше пары дней, но никаких активных действий я не предпринимал и даже не думал об этом – сон, сигареты и препараты брали верх, исполняя с точностью до буквы своё предназначение. Я мог спать, мог не спать – без разницы, всё слиплось в один вязкий комок безвременья и отсутствия вразумительных планов даже на ближайшие полчаса. Рыж возвращала меня в реальность – в её реальность, такую же безнадёжную и полную ежесекундных вспышек из прошлого.
– Прости, Рэ, что я не отвечала, когда ты приезжал – я не могла, была в больнице. Хотя какого хуя я перед тобой извиняюсь?! Знаешь, по какому поводу я там была? Хочешь, да? Тебе в подробностях описать или прислать итог по почте, в красивой коробке с бантиком? Я бы разбила тебе ебальник сейчас, если могла бы дотянуться! Превратила бы его в месиво фактуры и цвета борща, переваренного и выблеванного на плиточный пол бесплатного общественного туалета на вокзале. У МЕНЯ СЛУЧИЛСЯ ВЫКИДЫШ!! Слышишь, ёбаный в рот, ВЫ.КИ.ДЫШ.!! И это твой ребёнок, Рэ. Я тебе соврала тогда, что принимаю противозачаточные – мне так хотелось иметь от тебя ребёнка, так хотелось оставить тебя у себя в любом варианте – даже таком, в себе, чтобы никто не смог бы и не думал тебя у меня отнять или присвоить.. Можешь считать меня ёбнутой, но вот так я захотела. Представляешь, насколько сильно я всё чувствовала и продолжаю чувствовать? Мне даже толком не дали посмотреть на то, что должно было выйти из меня через несколько месяцев, а не сейчас, в виде куска мяса, отправленном в корзину с надписью "биологические отходы". Рэ, я произвела биологический отход – больше я ничего производить не умею.
Тусклый желтоватый свет лампы освещал пустоту стола, за которым когда—то завтракали, обедали и ужинали, но теперь некому это делать – я почти не ем. Я лежу на полу на кухне, разглядывая верхнюю границу оконной рамы. Я курю и потею, и мне сразу холодно, жарко и холодно одновременно. Пережёвываю свои страхи и страсти, перемалывая их скрипящими от осознания неизвестности зубами. Где—то есть Рыж, кричащая на операционном столе о том, чтобы ей оставили часть её внутренней плоти.
– Рэ, я разложила тут на простыне таблетки. Разные и много. Не делай сейчас ничего, просто почитай. Этот выкидыш и то, что забыть тебя или как—то вычеркнуть не получается, всё это плохо на меня влияет. Я не хочу продолжать так жить. Запомни меня так, как я выглядела у тебя дома. И я тебя запомню таким. Ты не уберёг меня тогда, не убережёшь и сейчас – как бы я этого ни хотела, как бы я этого ни желала. Ты будешь счастлив. И я буду счастлива. Помни, что я у тебя была, я у тебя есть и меня у тебя больше не будет. И похожей на меня не будет. Или я у тебя буду – в твоей памяти, на сколько её там хватит.. Когда моё место захочет занять другая – вот тогда ты поймёшь, чего и кого мы оба лишились в тот момент, когда ты решил соврать.