Заказав ещё пару бутылочек, последних на заканчивающееся свидание, но, возможно, не на вечер, мы снова замолчали – мы смотрели друг на друга, взгляды сначала блуждали, но довольно быстро встретились.
– Я сексуально выгляжу, да? – Здесь ни одна девушка не выглядит сексуальнее тебя. – Да ладно! Вон та – так и пялится на тебя весь вечер..а может, вы знакомы, а? – Первый раз её вижу. Я в твоём районе редко бываю. – Она следила за тобой и пришла сюда. – Хочешь, я позову её и мы узнаем, так ли это? – Она тебе подыграет, потому что с тобой я! – Сейчас позову.
Я приподнимаюсь со стула, Рыж обеими руками хватает мою руку и усаживает обратно.
– Нет, не хочешь правды? (улыбаюсь) – Рэ, я же пошутила.. И мне приятно, что на твоей руке есть я. – Ты же сказала, что зря всё это. – Зря. Но мне приятно. Очень.
Расплатившись по счёту, мы вышли в холодную дегунинскую ночь. Рыж не захотела ехать на такси, поэтому мы пошли пешком, тем более что идти совсем недалеко.
Иногда Рыж раскрывается иначе, играет красками на несколько тонов ярче, чем обычно, и тогда она преображается и внешне – черты лица заостряются, улыбка образует ямочки в уголках губ, а голос становится одновременно нежным и очень сексуальным.
Мы шли по вымершим дворам – кто захочет на улицу, где дует ужасный ветер, делающий из минус пяти минус двадцать пять? Недалеко от дома Рыжа стоял цветочный киоск – окна изнутри запотели, свежесрезанные цветы не любят тепло, но внутри было, судя по всему, немного теплее, чем на поверхности наших носов и щёк. Там хотя бы не было ветра.
– Рэ, Рэ! Купи мне цветы, как будто я твоя девушка. Или не твоя, а просто девушка. Которая тебе нравится. Или не нравится, но ты просто хочешь сделать ей приятно. Она замёрзла, а цветочки её согреют.
Рыж сама выбрала цветы – оранжевые герберы – и через несколько минут мы уже были у её подъезда. Ветер и не думал прекращаться, играя её букетом.
– Ох, Рэ.. Спасибо тебе за вечер! Ты мне сегодня столько приятностей сделал, что у меня, наверное, передозировка. – Ничего такого я не сделал. Разве бывает передозировка от приятных моментов? – Бывает. Когда их слишком много, то потом уже не так приятно. Я сегодня была на грани. Не хочу удовольствие превращать в рутину какую—нибудь. – Я бы с тобой поспорил на эту тему. – Но не сегодня уже. Во сколько у тебя последняя электричка? – В час тридцать с Курского. – Ой, тогда тебе уже пора. – Я успею, здесь не так далеко ехать. – Как сказать. Сначала тебе нужно доехать до метро – на такси, автобусе или маршрутке, остановка вон там. Можно долго транспорта дожидаться, особенно в такую погоду. – Ерунда. Не успею на последнюю электричку – зайду к каким—нибудь знакомым, скоротаю ночь у них. – А что это за знакомые? – Их имена тебе ни о чём не скажут – ты же их всё равно не знаешь. – Девушки? – Нет. А должны быть ими? – Ну..я не знаю..я же их не знаю (смех).
Фольга букета отчаянно – именно так шаблонно – трепыхалась на ветру, поблёскивая под тусклым уличным освещением. Пошёл редкий снег и на дороги выехала оранжевая уборочная техника.
– Рэ, я знаю, что тебе не очень нравится этот район, а я его очень люблю, потому что выросла здесь. В Иваново я оказалась только из—за мужа. Мне там тоже было неплохо, но Москва – моя, это такое твёрдое ощущение.. В детстве я любила стоять на мосту на "Моссельмаше" и наблюдать, как из отдельных вагонов составляются длинные—длинные поезда. И сейчас я это тоже люблю.. Рэ, я к чему..если что—то любишь, то просто так это не пропадает и не исчезает в никуда, не превращается в кучу плохо пахнущего "ничто".
[Например]
– И у нас с тобой также. Ничего не пропадёт – это нематериально, пропасть можем только мы. Пропасть, исчезнуть, слиться с серостью этих панелек девятиэтажных или лечь под поезд – итог один и тот же. Когда нас не станет, тогда не станет и всего того, что мы чувствуем. Нет, мы будем утверждать, что любим, страдаем, ненавидим, скучаем и тому подобное – но если нас обоих нет, то делать это будет некому, а если нет только одного из нас, то второму ничего не останется, как либо убить или заморозить в себе эти чувства, либо поделиться с кем—то другим, тем, кто в тот момент будет рядом. А воспоминания останутся, Рэ – и останутся тёплыми и нежными, какой бы временами чёрной не была наша с тобой история.
Мне даже сказать—то и нечего.
– Я замёрзла, Рэ. И бабушка дома не спит, волнуется за меня. Я пойду. – Сказала бы раньше – я не стал бы тебя задерживать. – Брось ты, это я нас задерживаю. Спасибо за вечер! Я уже повторяюсь, да? Иди, Рэ, не мёрзни. Обязательно напиши, когда доберёшься до дома или до знакомых!
Объятия, поцелуи, взгляды. Взгляды.
– Пока, Рыж. Тебя нельзя не любить. – И спасибо за цветы – они прекрасны!
Я развернулся и пошёл в сторону остановки транспорта. Пока ветер не начал уносить от меня звуки, я услышал, как Рыж набрала на домофоне код, зашла в подъезд и за ней нехотя захлопнулась железная дверь, гулкая от мороза.
Прождав двадцать минут эту чёртову маршрутку, через пятнадцать я оказался в метро, а ещё через два часа и одну поездку на электричке и одну на такси – дома. Написал Рыжу. Тишина, как и раньше по ночам. Я заварил чашку ночного кофе, выкурил ночную же вкусную сигарету и лёг спать.
Первым смс от Рыжа было ночное – "я тебя любл". И я тебя любл, мысленно ответил я. Но сколько ещё ты собираешься меня мучить? Второе сообщение от Рыжа, длинное, часть первая:
"Я зашла в подъезд, подошла к лифту. Мне вдруг стало так больно, я заплакала. Двери открылись, я вошла внутри, нажала кнопку своего этажа. Не доехала – вышла раньше, чтобы покурить в подъезде в форточку, ждала, пока из глаз течь перестанет. Видела, как ты мёрзнешь на остановке. Выкурила три подряд, вытерла с лица то, что смогла вытереть, и открыла дверь своей квартиры холодным ключом. За.."
Часть вторая:
"Зачем ты уехал? Тебе нужно было остаться!!"
__________________________________________________________________________
Напиши, когда доберёшься. Аня.
__________________________________________________________________________